И тут же ей пришла в голову неожиданная и очень неприятная мысль, что у него, должно быть, много женщин, с которыми ему не бывает скучно. Ведь он такой красивый, умный, храбрый и сильный! Наверное, женщины находят его неотразимым.
Интересно, думала она, почему он еще не женат и почему путешествует в одиночестве?
«Мне повезло, что я его встретила!» — сказала она себе.
Но, подумав еще немного, с грустью призналась, что он скорее всего уже начал скучать в ее обществе и, что хуже всего, тяготиться возложенными на себя обязательствами. Конечно, он отвезет ее в Йорк, как обещал, но едва ли ему это доставляет удовольствие.
«Что же мне придумать, чтобы сделать для него это путешествие интересным и приятным?» — мучилась над вопросом Вэла.
И тут она вспомнила, что у них остался всего один день и один вечер, и явственно ощутила, как время безжалостно утекает меж пальцев, а она ничего, ну совсем ничего не может предпринять.
«Мы доберемся до Йорка, — думала она, — и я уже никогда его больше не увижу!»
И неожиданно для нее самой, — конечно, только потому, что она так устала и измучилась за эти дни, — слезы потекли по ее щекам.
ГЛАВА ПЯТАЯ
А герцог в это время ругал себя за то, что был так непростительно груб и недопустимо резок в этот вечер.
Когда же наутро Вэла вошла к нему в комнату с парой его довольно посредственно вычищенных сапог, но зато с тремя белоснежными, накрахмаленными и отглаженными шейными платками, так что и Дженкинс не мог бы сделать лучше, герцог и вовсе почувствовал себя пристыженным.
Решив, что это единственный способ выразить девушке свое одобрение и благодарность, он повязал на этот раз платок самым искусным и модным узлом, что ни разу не делал за время своего путешествия.
Затем он спустился вниз к завтраку, чтобы поблагодарить Вэлу, полный решимости сделать этот последний день их путешествия приятным для нее, насколько это будет в его силах.
Он также сказал себе, что, как только они доберутся до Йорка и расстанутся, каждый из них заживет собственной жизнью и память об их совместном путешествии постепенно потускнеет.
Единственную причину неожиданного, ошеломившего его прилива желания герцог находил в том, что никогда еще не был так долго наедине с юной женщиной, такой прелестной и невинной.
Ну а кроме всего прочего, он чувствовал себя просто великолепно. Еще ни разу за последние годы он не был в такой отличной физической форме, Брокенхерст был полон энергии, и неудивительно, что от близости такой прелестной юной особы в нем взыграла кровь.
Хозяин принес ему завтрак сразу же после его появления в обеденном зале. К удивлению герцога, Вэла до сих пор не спустилась.
Он не допускал мысли, что с ней могло что-нибудь случиться. Одеваясь утром, герцог слышал ее шаги в соседней комнате и голос, видимо, она разговаривала с горничной.
Тем не менее он два или три раза нетерпеливо взглянул на часы. Девушка появилась, когда он уже закончил свой завтрак.
Он хотел уже было спросить, что ее так задержало, но она опередила его:
— Не могли бы вы оказать любезность и дать мне немного денег?
Герцог приподнял брови в немом вопросе, и девушка быстро пояснила:
— Я прошу у вас совсем немного. Я уверена, что дедушка… вернет вам эти деньги сразу, как только мы доберемся до него.
— Но почему вам понадобились деньги именно сейчас? — спросил герцог.
Он решил, что деньги ей нужны, чтобы оплатить услуги горничной, и уже полез в карман, но насторожился, когда Вэла сильно смутилась и опустила голову.
— Я думаю, у нас не должно быть секретов друг от друга. По крайней мере, в том, что касается этого путешествия, — строго сказал он.
— Это… для горничной, которая помогала мне привести в порядок вещи, — запинаясь, тихо призналась девушка. — Она… попала в трудное положение.
То, как она это сказала, и по яркому румянцу, залившему ее щеки, герцог уже догадался, что последует за этими словами. Однако не перебивал ее, ожидая продолжения.
Еще больше смутившись, Вэла сказала:
— У нее… будет ребенок… и ее больше не хотят здесь держать… Она в отчаянии и не знает, куда ей идти.
— Следовательно, я полагаю, что она не замужем, — с усмешкой сказал герцог.
— Почему вы так… говорите? — спросила Вэла, с укоризной посмотрев на него.
Герцог не стал ей объяснять, что не только сама эта история стара как мир, но что все служанки и нищие пользуются этой сказкой, чтобы вымаливать деньги у добросердечных простаков.
— Сколько вам нужно? — спросил он.
— Я прекрасно понимаю, что не должна заставлять вас платить, когда именно ко мне обратились за милосердием, — запинаясь, сказала девушка. — Но если бы вы могли… одолжить мне две или три гинеи…
Герцог извлек из своего кармана три золотых монеты и протянул их девушке.
Вэла взяла деньги:
— Благодарю вас, вы так добры! Обещаю, что верну вам все.
Она направилась к двери, и герцог сказал ей вслед:
— Пожалуйста, поторопитесь. Мы и так уже сегодня задержались дольше обычного.
— Мне надо всего одну минуту, — ответила Вэла, поспешно направляясь наверх.
Он услышал ее быстрые шаги по лестнице. Через минуту Вэла уже спустилась вниз и, сев против него за стол, принялась быстро есть.
— Пойду приготовлю лошадей, — сказал герцог, поднимаясь из-за стола.
Несмотря на то, что Вэла даже не стала пить кофе из-за того, что тот был очень горячим, к тому времени, как они покидали гостиницу, служанки уже начали уборку, а грумы принялись чистить и кормить лошадей. Герцогу оставалось только надеяться, что никто из гостей не проснулся и не обратил на них внимания.
Впрочем, он ничего не сказал Вэле. Как и все предыдущие дни, они быстро скакали по полям и тропинкам, все время держа курс на север.
Легкий туман клубился в низинах, редея и тая в лучах поднимающегося все выше солнца. День обещал быть ясным и очень жарким.
Лошади за ночь хорошо отдохнули, и герцог все время подгонял Самсона, чувствуя, что они обязаны наверстать упущенное время, хотя и не был уверен, что в этом была такая уж необходимость.
Тем не менее он привык еще во время войны доверять своему шестому чувству, своей интуиции. Сколько раз она выручала его, предупреждая о непредвиденной опасности. А сейчас интуиция подсказывала ему, что им надо спешить.
Впрочем, герцог был почти уверен, что на этот раз его интуиция — не что иное, как страх перед необыкновенной привлекательностью Вэлы и стремление как можно скорее доставить ее в безопасное для нее, да и для себя, место.
Он считал, что большую часть пути они уже преодолели, но, поскольку ехали они не по основной северной дороге, где стояли вехи — камни с обозначением расстояния от Лондона, — он не имел представления о том, сколько им еще осталось ехать до Йорка.
Конечно, Брокенхерст мог бы узнать об этом в гостинице, но не хотел обнаруживать перед хозяином цели своего пути на тот случай, если вдруг Вальтер, выследив их, заедет сюда с расспросами.
Йорк не может быть слишком далеко, говорил себе герцог и еще сильнее сжимал бока Самсона, заставляя того скакать изо всех сил.
Около полудня Брокенхерст решил, что им надо остановиться перекусить. Как и в предыдущий раз, он приказал хозяину снабдить их едой для ленча. Так как гостиница была побогаче, то и еда отличалась большей изысканностью. Здесь подали холодное мясо, ветчину, сыры, фрукты и сдобную выпечку.
Герцог также заказал вино, которое нашел вполне пригодным. И теперь, заметив небольшой родничок, выбивающийся средь камней, он решил, что ручей хорошо послужит им, чтобы охладить бутылку.
Остановив Самсона под огромной наклонившейся ивой, он соскочил сам и помог сойти Вэле. Девушка просто сияла от удовольствия.
— Какое чудесное место, — весело щебетала она. — Я почему-то так и думала, что оно вам должно понравиться!
— Во всяком случае, никто не подойдет сюда незамеченным, — ответил герцог.