Проследив за ее взглядом, люди смотрели на меня и молчали. Никто не посмел выйти на поединок. Тогда я встал. Народ ахнул. Самый высокий человек в толпе был мне по плечо.
— Я желаю участвовать в поединке. И вношу предложение — не одно, а три любых желания. Не испугаешься? А то, может, просто откроешь курсы повышения квалификации козопасов? Так безопаснее будет! — сказал я громко.
Она дернулась, как от пощечины, а ее глаза почернели от ярости. Народ затих — никто не привык, чтобы вызов бросался столь хамским образом. Практически ей не осталось выбора.
— Условия приняты. Выходи, — прошипела она.
Я снял куртку и остался с голым торсом. Затем снял с пояса Хлыст и вышел. Хлысты узнали друг друга. Произошел мгновенный диалог. Я не вслушивался, но по тону понял, что они успели наговорить друг другу всяких гадостей. Семеня, на площадь вышли три арбитра. Все преподаватели школы Красных. Ну, хоть бы постеснялась — на Посвящении были представители и других школ, в том числе и Желтой.
Вышел глашатай:
— Первое задание: погасить красную свечку с четырех метров и не уронить ее!
Вынесли два торта, в каждом по 5 горящих свечек. Средняя — красная. Оу, с фантазией барышня. Мой Хлыст был спокоен, а ее немного шевелился, как змея. Два щелчка слились в один. Обе красные свечи погасли. Моя осталась стоять ровно, а ее чуть покосилась.
— РОВНО, — провозгласил глашатай.
Торты унесли.
— Второе задание: убить желтую птицу. Остальные должны быть живы.
Вынесли две клетки с 10 птицами в каждой. По свистку их открыли. Опять два почти одновременных щелчка. Моя птичка камнем упала на мостовую. Только капелька крови из клюва. Ее — окровавленный комок. Но при этом соседняя птица с перебитым крылом также опустилась на землю.
Глашатай наклонился и сказал:
— Птица жива. РОВНО.
Народ зароптал. Но ни судьи, ни глашатай не обратили на это ровным счетом никакого внимания.
— Третье задание: сбить с листа насекомое. Лист должен остаться целым.
Вынесли два больших листа, типа лопуха, по каждому из которых ползало по пчеле с оторванными крыльями. Глашатай встал и взял по листу в каждую руку. Только я хотел ударить, как мой листок затрепетал. Она сбила свою пчелу с абсолютно неподвижного листа и теперь с усмешкой смотрела на меня. Внутренним зрением я увидел, как ниточка магии тянется от пальцев Глашатая к листу. Многие обладающие «зрением» это увидели, но все молчали. Я смотрел на лист. Я стал листом. Я точно знал, когда я пойду вверх, а когда вниз. Щелчок. И Глашатай удивленно смотрит на абсолютно чистый лист.
— РОВНО, — кричит он.
— Точно ровно? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает он.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Тогда я делаю быстрое движение рукой. Щелчок и глаз глашатая со стороны, где был мой лист, вместе с куском глазницы пачкает одежду близстоящих людей. Глашатай с диким криком падает. Я громко говорю:
— Это был хороший Глашатай. Но этот глаз врал ему. Зато теперь это очень хороший глашатай.
Смотрю в упор на судей. На их лбах выступил пот, они-то знали, что игра была нечистой, но перечить тому, что я сделал, не посмели. Я прав, ниточку видели все. Краем глаза замечаю ауры учеников. У всех они побледнели, кроме понравившейся мне Красной. У нее, если можно так сказать, пошли одобрительные круги. «А она за справедливость», — подумал я некстати. Надо придумать избирательную систему для Коригуса или открыть параллельные школы для таких, как она. Отгоняю от себя эти мысли.
Тем временем старого Глашатая уносят несколько Красных, выходит новый.
— Предыдущее соревнование не выявило победителя. Теперь поединок. Пусть стороны оговорят условия. Не более трех. Одна сторона предлагает, другая либо принимает, либо возражает. Если стороны на третий раз не приходят к компромиссу, то все будет решать судейская коллегия.
Первой взяла слово Кандига.
Она: Попросивший пощады или убитый считается проигравшим. Отказавшийся от боя также считается проигравшим. Добивание на усмотрение победителя.
Я: Согласен.
Я: Во время первого удара, а также потом, если сможет, принимающий удар имеет право защитить рукой глаза.
Она: Согласна.
Она: Ни одно живое существо, включая его самого не должно оказывать никакого магического влияния на того, кто принимает удар в момент принятия этого удара.
Я: Согласен.
Она удивленно посмотрела на меня. Она — то думала, что таким образом оправдается за свой хлыст — ведь такие договора курирует эргрегор. Ей и мысли не пришло, что мы с Моими можем меняться энергией ДО удара. Ну, не меняются ее красные друг с другом Но слово сказано. Кстати, стало понятно, что она со своим Хлыстом так, как я, не общается, иначе бы она отказалась от боя.