— Вам спасибо, я получил огромное удовольствие. А кто такой Овеларм?
— У нас строгая иерархия. Мы, дельфины, являемся элитными боевыми подразделениями. Касатки — второй эшелон охраны. Есть и еще. Овеларм — один из руководителей второго эшелона. Он имеет прямой доступ к высшему руководству.
— Понятно.
— Как ты добрался до нас? Рядом совсем нет никакой земли.
— Добрался вот. Хотел посоревноваться…
В этот момент недалеко стал проходить косяк какой-то рыбы.
— Человек, ты же не будешь нарушать предписанное тебе? Мы не чувствуем от тебя агрессии.
— Нет, идите, поохотьтесь.
Все-таки обитатели моря значительно более наивны, чем мы, люди. Они кинулись внутрь косяка и стали ловить рыбу, хотя, конечно, то один, то другой и проплывал мимо меня.
Через некоторое время я увидел светлую точку, поднимающуюся снизу.
— Овеларм возвращается, сказал я своим охранникам и через несколько секунд все четверо дисциплинированно плавали вокруг меня.
— Спасибо, мы отлично поохотились. Эта рыба весьма вкусна, и она стала достаточно редка в этом сезоне.
— А почему вы перестали доверять людям? Вроде бы вам нечего делить — их уловы мизерны по сравнению с общим количеством рыбы
— Не в этом дело. Недавно было нападение на одного из наших. Его заразили чем-то, и он попытался добраться до Разума. При этом такое ощущение, что он стал значительно сильнее, чем был.
— От него воняло?
Они задумчиво покрутились
— Да, пожалуй, можно сказать и так.
Я нарисовал «запах» паучьей ауры.
— Так?
— Да! Отвратительный запах!
— Именно поэтому я и здесь. Хорошо, что вы его убили — иначе бы он поработил вас всех.
Тем временем поднялся Овеларм.
— Юджин, твое сообщение нас заинтересовало, следуй за мной. Если для тебя будет слишком глубоко — скажи, мы что-нибудь придумаем.
— Понял, сказал я, думаю, что я смогу погрузиться достаточно глубоко, но я не могу сделать это быстро.
Овеларм развернулся, и мы начали медленное погружение. Всю дорогу молчали. Примерно через час к Овеларму подплыл огромный кашалот
— Я Креокатль. Овеларм не имеет права опускаться ниже. Если ты в состоянии еще опуститься — я сопровожу тебя.
— Спасибо Креокатль. Да, могу, хотя, наверное, еще медленнее, чем раньше. На самом деле я специально это сказал — я мог опускаться значительно быстрее, но не обязательно было им это показывать.
— Креокатль, скажи, а когда на вас было совершено нападение?
— Относительно недавно, по вашим, человеческим меркам. Это был дельфин. Я не знаю как, но он опустился даже ниже того уровня, где мы сейчас находимся, хотя для их вида это не возможно чисто физически.
— Как вы его уничтожили?
— А это важно?
— Очень. Быть может именно по этой причине я и здесь.
— Его не стали есть — испугались распространения заразы. Рыба-меч протаранила ему брюхо и впрыснула яд.
— Вы мудро поступили.
Мы продолжили погружение. Через некоторое время, примерно часа через 3–4, мы опустились до входа в огромную пещеру. Внутри нее клубился Синий разум. Глубина была, наверное, километра 4 и давление снаружи было просто невероятным. На всякий случай я глотнул энергетика.
— Заплывай внутрь, Юджин, мне дальше хода нет.
Я медленно заплыл в пещеру и окунулся в атмосферу Синего разума.
— Кто ты и что тебе нужно? Услышал я ментальный голос Синего.
— Я Юджин. И я прибыл в ваш мир из другого. Вашему миру угрожает страшная опасность — ты уже познакомился с ней.
— Да, ты прав. Когда я почувствовал того дельфина, я убрал все свои выходы наружу и усилил охрану.
Вот я и получил ответ на то, что было с источником на Драконьем острове — его просто отключили от разума.
— Это мудро. Если ты позволишь — я покажу тебе кое-что. С этими словами я показал, что произошло с Черным.
— Я почувствовал эти возмущения, поэтому так и поступил. Теперь я в безопасности — он до меня не доберется. Иди Юджин, я не намерен нарушать свой покой. Всех людей-адептов я от себя отключил — не доверяю я им.
— Правильно, что не доверяешь — они наиболее подвержены чужому влиянию. Однако, тем не менее, к сожалению, ты не в безопасности. Есть еще кое-что: там, откуда я прибыл, я был очень близок к Синему. И вот что там произошло:
Я показал заклинание, кинутое Пауками в Океан. Передал всю его боль и отчаянье и показал, как он восстанавливался много тысяч лет.