Я кивнул.
— Ивка, положи мне руку на плечо.
Она, без тени сомнения, сделала это, а потом вздрогнула от голоса Креоны. Они о чем-то пообщались. Затем Креона сказала мне:
— Начнем, Любимый…
Операция по вытравливанию паучья с заменой коричневой нитки на серую прошла на удивление быстро и гладко. Видимо, пригодился предыдущий опыт. При этом, от присутствия Серого, его аура налилась и засияла. Я ее тоже притушил, до того уровня, что был раньше. Сплин во сне пожевал губами.
Я закончил и разогнулся. Ивкина рука до сих пор лежала на моем плече. Потом она, с сожалением, ее убрала.
— Я не все видела, но я уже слышала этот голос. Именно он, вместе с твоим, звал меня, когда я уходила. И именно из-за нее я стала Зеленой. Спасибо ей. Кто она?
— Мне долго это объяснять. Она — часть меня. Думаю, что лучшая. И она, в свое время, была величайшей Зеленой волшебницей всех времен. Настолько великой, что ее дух не растворился и не потерял своей индивидуальности.
— Ого! А когда это было?
Я коснулся ее руки, качнув немного серого:
— Тебе не нужно этого знать. Просто именно она тебя разбудила, а значит, в тебе есть искра. Главное — живи по-совести, не расстраивай ее. И помогай тем, кто в этом нуждается.
— Хорошо…
Я достал один из своих ножей
— Ивка, отдашь завтра его Сплину.
Потом я пошел наверх и лег радом с мирно посапывающей Клуней. Она, почувствовав, что я рядом, обняла меня, так и не проснувшись. Я же ушел в медитацию и долго сначала обсуждал с Креоной тактику поведения таких операций, а потом просто наслаждался близостью ее духа.
Когда я вышел из медитации, был уже яркий день. В доме пахло пирогами. Я потянулся и встал с постели. Рядом лежала постиранная и отглаженная форма охотника. Я одел ее — все удивительно впору. Потянувшись, спустился вниз. Ивка хлопотала у плиты, а Клуня, по обыкновению, тютюшкалась с ребенком.
Ивка повернулась:
— Проснулся, засоня! Полутора суток проспал.
— Он не спит вообще, не оборачиваясь, сообщила Клуня. Он медитирует.
— Поешь пирогов и иди к Сплину. Он уже два раза заходил узнать, не проснулся ли ты. Кстати, я ему рассказала о том, что ты, вы, с ним сделали. И что ты человек, а никакой не лесовик тоже.
Клуня вопросительно на меня взглянула
— Мы избавили Сплина от той же напасти, что и тебя. А Ивке Креона покровительствует.
Клуня взглянула на Ивку с нескрываемым удивлением и, даже я бы сказал, с доброй завистью.
— Пользоваться покровительством Первой — великая честь. Я не могу — цвет не тот. А тоже бы хотела.
Ивка удивленно на нее посмотрела, а я шлепнул ее по заднице. Вроде не сильно, но очень чувствительно. Так, что она ойкнула.
— Болтуха ты. Чего людям голову забиваешь. Покровительствует — значит достойна.
Клуня покраснела до корней волос и виновато опустила голову. Ну, теперь пусть сама выкручивается из создавшейся ситуации. Ивка с нее живой не слезет.
— А почему в доме пахнет пирогами? Вы их ели, пока меня не было?
Ивка всплеснула руками и полезла в печь. Достала противень с чудесными розовыми пирожками.
— Чуть не сгорели! Попробуй…
— Будешь так Сплина кормить — не будет у него никакой талии
Ивка засмеялась:
— Он в своей кузне весь жир сжигает. Я не боюсь. Поешь сам и отнеси ему тоже, пожалуйста
Я взял полотенце с горячущими пирожками и пошел в кузню. Когда подходил, дверь отворилась и вышел Сплин. Его было не узнать — глаза горят, весь подтянут. Ни капли усталости на лице.
— Юджин, наконец-то! Я уже заждался. Посмотри, что получилось! Ты был прав, мне все приснилось. Да и после твоих со мной манипуляций сил хоть отбавляй! Хотя, вроде, цвет тот же.
Я молча на секунду снял маскировку и вверх взметнулась огромная коричневая аура. Потом опять ее одел. Сплин пораженно сел на порог
— Ого, только и сказал он.
— Вот тебе и «ого». Показывай, давай. И нож отдай.
Он, как величайшую ценность, отдал мне нож.
— Он меня вдохновлял. Пошли.
Сначала я увидел Хлыст. Даже не Хлыст, а уже кнут — он был длинней моего почти на метр. Но более тонкий и изящный. Правда, от этого не менее смертоносный. Он был глубокого антрацитового цвета. Также как у моего, его рукоятку украшала бляха, которая служила гардой для того, кто держал его в руке. Бляха была из кожного нароста, на котором красовалась такая же, как у меня, посеребренная летучая мышка. Только меньше и изящнее. Принцип крепления был тот же — он оборачивался вокруг пояса и цеплялся петелькой за крючок на бляхе.
— Я Клуню обмерил, это же для нее?
— Для нее, улыбнулся я. А затем позвал:
— Клуня, бегом в кузню!
Она появилась через минуту.
— Познакомься — он твой.
Она, как завороженная, посмотрела на кнут. Мне показалось или он дернулся ей на встречу? Потом она протянула руку и взяла его. Нет, не показалось — он нежно обвил ее руку. Сам. Сплин стоял, раскрыв рот. Я снял свой Хлыст.
— Клуня, натешишься еще. Давай их обернем, мой твоего научит.
Она с огромным сожалением протянула мне его. Я сплел их косичкой и положил в угол. Пошел явный интенсивный обмен информацией.
Сплин, встряхнул головой и стал дальше показывать подарки. Три пояса. Для меня, для Клуни и для Сянки с бляхами. На каждом по двое ножен. Когда он протянул ножи — я обалдел. Четыре ножа — два с черными наборными ручками из драконовой кожи, а два с желтыми. Я присмотрелся — какое-то дерево. Нет, они не были повторением моих. Но они были оригинальными совершеннейшими шедеврами. Сплин воткнул один из ножей в стену сруба примерно на треть, потом встал всем своим немалым весом на его рукоять и даже немного попрыгал. Нож просто пружинил. Потом он достал его и небрежным движением перерубил какую-то железку, а затем протянул Клуне. Она как величайшую ценность приняла его. Потом посмотрела, повертела в руках, глянула на свет. Никаких изменений геометрии или зазубрин не осталось. Она взяла второй нож, повертела его, а потом исполнила потрясающую кату, состоящую из защиты и нападения. При этом ножи в ее руке почти не были видны.
— Это потрясающе, Мастер Сплин, сказала она.
Он аж покраснел от удовольствия.
— Я еще не мастер…
— Мастер, сказал я.
Затем он дал мне и ей по набору метательных ножей в поясных ножнах и по два, крепившихся на голень.
— Исходники закончились, прогудел он. Интересный сплав получился из Королевских и Имперских ножей.
Затем он протянул ей бодик. Тончайшее металлическое кружево было украшено тонкими драконьими пластинами.
— Ну-ка отвернитесь! Приказала Клуня.
Мы повернулись. Сзади послышалось шуршание.
— Можно смотреть!
Челюсти отвисли у нас обоих. Клуня стала похожа на гибкую змею или на шею дракона. Бодик-кольчуга совершенно не стеснял движений и при этом был потрясающе изящен. Но защиту обеспечивал потрясающую. При этом он подчеркивал все достоинства ее фигуры. И, я подозреваю, что под широкой одеждой его не будет видно.
— Я тут на вас посмотрел и вот что придумал…
Он достал пять потрясающих по своей красоте тонких ошейников, затейливо украшенных серебряной вязью и маленькими блестящими бляшками. Они все были разными, а на узор можно было смотреть бесконечно.
— Застежка получилась такая, что снять ее может только тот, кто в первый раз оденет. Я не знаю, как так вышло.
Клуня подошла и долго их рассматривала. Потом взяла один и принесла ко мне.
— Этот мой. Одень его на меня, пожалуйста.
Я взял его в руки — да, действительно ее.
— Чуть позже, сказал я и положил его сверху на переплетенные хлысты. Пусть сперва научится.
Клуня согласно склонила голову. Потом я положил сверху остальные ошейники.
Между тем, Сплин достал еще небольшую красивую женскую сумочку и протянул Клуне:
— Модный аксессуар, погудел он. Ею можно защищаться — удар меча или ножа она точно выдержит. Ну и ножен скрытых в ней штук 10, по-моему, получилось. Не упомню — я ее под утро сделал
Мы вернулись в дом. Ивка долго осматривала Клуню, а потом вынесла свой вердикт — твоя вещь. Потом глянула хитро на меня и добавила: и твоему нравится. Клуня покраснела. Затем она убежала во двор и устроила двухчасовую тренировку с метанием и катами. Ее бодик-чешуя потрясающе переливались на солнце. Сплин с Ивкой долго смотрели на нее в окно.