— А зачем тебе искать инструктора? Ведь я очень хороший инструктор.
Вечером того же дня к нам пришли трое молодых певцов, чтобы поработать со мной. Одна из них — итальянка с сильным, богатым голосом, очень хорошее сопрано, молодая, стройная и красивая. Другим был сын моего друга, мечтающий стать профессиональным певцом. Я послушал пару песен в его исполнении, и мне стало ясно, что поет он так себе. И действительно, пока он пел, я наблюдал, как мой свояк морщится, сидя на террасе.
Тем не менее я посоветовал молодому человеку усиленно заниматься вокалом в течение шести месяцев, а потом показать мне, чего ему удалось добиться. Кто-то спросил меня потом, почему я обнадежил такого плохого певца. Я ответил честно: «Никогда не знаешь до конца, что в действительности заложено в человеке. А если уж ему так хочется стать певцом, то пусть он хотя бы попробует».
Третьим был молодой тенор, которого направила ко мне Джейн Немет, одна из организаторов филадельфийского конкурса. Его звали Майкл Белнап. Он из Индии, приехал в Пезаро с женой и остановился в одном из маленьких отелей в другом конце города. Каждый день, когда у меня появлялась возможность, я работал с Майклом. У него хороший мощный голос. Но было одно но — Майкл такой же полный, как я. С этим ему надо что-то делать. Я ведь не был таким грузным, пока не занял определенного положения в оперном мире. Я бы и не пытался пробиться в этот мир, если бы в начале своего творческого пути был таким тучным, каким стал позже. Не думаю, что мне бы это удалось тогда.
Жена у Майкла тоже полная. Они оба должны были подниматься к нам на гору по ужасной жаре, причем мы с Майклом тут же приступали к занятиям. Может быть, думал я, мне удастся научить его пению и одновременно помочь сбросить вес? Однажды Майклу понравилась моя рубашка в гавайском стиле, яркой расцветки, свободная и очень удобная. Он спросил у меня, где такую можно купить. Я ответил, что для меня их шьет один мой знакомый, и теперь у меня их уже пятьдесят штук, и что я ношу их каждый день. Майклу было жарко, он вспотел, и я предложил ему взять одну из этих рубашек.
Когда Майкл предварительно писал мне и просил позаниматься с ним, я сообщил, что ему придется пробыть в Пезаро неделю. Но когда он приехал и мы начали занятия, то я увидел, что он делает большие успехи и, чтобы довести дело до конца, ему нужно прожить здесь три недели. Мне кажется, что я неплохой педагог, так как сразу же слышу, какие у певца нелады с голосом или что именно не в порядке. Доказательством этого является то, что, попросив певцов сделать то или иное, я обычно обнаруживаю именно те признаки, которые мешают им хорошо петь. Кроме того, я хорошо представляю, как должна звучать музыка: когда фраза должна быть выделена, когда спета мягко, когда громко. Чаще всего дело заключается в том, чтобы просто точно следовать партитуре. Даже проходя с сопрано их партии из опер, в которых сам не пел, я помню эту музыку, которую не раз слышал, и знаю, как нужно ее исполнять. Когда эти молодые певцы ошибаются, мне не нужно заглядывать в ноты, чтобы удостовериться, что они поют неточно.
В тот вечер мы с Биллом немного поработали, но к концу дня я слишком устал, чтобы вспоминать прошлое и рассказывать о себе. Конечно, Билла больше бы устраивало, если бы я был эгоманьяком и все время только и говорил о себе (как, по его словам, делают некоторые знаменитости). Поэтому я предложил Биллу на следующий день сделать перерыв и после обеда просто посмотреть телевизор. Телевизор стоит в гостиной, у него очень большой экран, есть спутниковая антенна. Телевизор на вилле «Джулия», думаю, может принимать любой канал мира непосредственно в этом маленьком городке на Адриатике. Но даже при всем этом я не очень часто смотрю телевизор, находясь дома. Чаще это бывает, когда я живу отелях.
По телевизору показывали фильм, который я сразу узнал и сказал: «Это „Амаркорд“ Феллини». Билл очень удивился тому, что я смог так быстро узнать фильм. А на экране просто шла сцена, где толпа с песней марширует по улицам города. Я сказал Биллу, что они поют фашистскую песню. Он удивился и тому, что я мог узнать песню по одной-двум нотам. «Если ты видел такое в восемь-девять лет, то уже не забудешь», — сказал я ему.
Потом пошла сцена, где женщина поливает теплой водой мужчину, сидящего в корыте. Это вызвало у меня детские воспоминания: я тоже мылся так каждый субботний вечер. Мама грела нам воду, и мы по очереди поливали друг друга. Я рассказал это Биллу и добавил: «Видишь, работа над нашей книгой все же продвигается». Он недовольно заметил, что такие воспоминания о моем детстве должны были бы быть в нашей первой книге.