После незамысловатого, но сытного обеда – мясной похлебки вприкуску с хлебом и кусочками жареной курицы, пожалованными с барского стола, я решила привести себя в порядок. Помыться, найти чистую одежду и обувь, избавиться насовсем от оставшихся накладных ногтей.
Если для загадочным образом исчезнувшей герцогской семьи было обустроено поистине огромное помещение, отделанное светло-розовым мрамором с вместительной ванной из темно-зеленого с золотистыми прожилками драгоценного камня и удобным душем, то в моем распоряжении оказался тесный совмещенный санузел для прислуги. Облупленная узкая и короткая чугунная ванна с некрасивыми черными выбоинами, отваливающийся при каждом прикосновении кран и никакого намека на смеситель, да хоть какую возможность отрегулировать температуру воды. Пока маленький очаг толком не разогрелся, вода шла просто ледяная, а уж когда мне удалось его раскочегарить, пошел почти кипяток. Так что намного раньше поставленного в мечтах времени я вытряхнулась из пыточной ванной, только успев намылиться с ног до головы и кое-как, урывками, смыть мыльную пену. Но волосы остались липкими от местного травяного зелья, заменяющего гель для душа и шампунь. Пришлось их концы домывать над раковиной. Зато накладные ногти прекрасно отпарились, свои естественные я коротко подстригла. Хоть я и не могла принять сравнение с кикиморой болотной, в одном грубая кухарка была права: маникюр и стирка с мытьем полов – это несовместимые понятия.
В единственном снятом с железного крючка банном полотенце обнаружился большой откормленный паук, свивший там гнездо и успевший до момента нашей встречи перекусить десятком не то жуков, не то серых тараканов и еще какой-то мошкарой, представленной в виде сухих останков. Взвизгнув от дикого ужаса, я закинула полотенце вместе с пауком в угол и, надев через голову платье на мокрое тело, чтобы в чем мать родила не бегать по дому, выскочила в коридор. Чужие стоптанные башмаки, которые снова пришлось обуть, тут же промокли.
Ничего подходящего в гардеробной для прислуги я не смогла найти. Порадовалась лишь чистому полотенцу, которым обтерла мокрые волосы. О фене и мечтать не приходилось.
Поскольку никто пока не запретил мне ходить по всему дому и заглядывать в те комнаты, которые не были закрыты на замок, я решила воспользоваться этим, быть может, выгодным для меня упущением со стороны феи и кухарки, чтобы разжиться нормальной одеждой и обувью. Пошла искать господскую гардеробную.
Проходя через просторный неотапливаемый холл, я обратила внимание на очень странную большую картину в позолоченной рамке. Как человек, обладающий чувством стиля не только в выборе одежды, обуви и аксессуаров, но также в оформлении интерьера, я сразу же обратила внимание на вопиющее несоответствие стилей. Рамка с вырезанными по дереву листочками и ягодами навевала мысли об ампире и барокко, а сама картина, если можно ее так назвать, представляла собой почти черный квадрат, за той небольшой оговоркой, что это был черный прямоугольник. Под это, с позволения сказать, произведение искусства, так и просилась рамка в стиле модерн, самая незатейливая по внешнему виду, без всех увиденных мной изысков.
Место, где была расположена картина, находилось аккурат напротив двери, ведущей из прихожей. То есть, получается, на самом выгодном месте, там, где ее увидит каждый пришедший гость. Вспоминая интерьеры старинных земных дворцов и замков, я уточнила для себя, что видела в подобных залах портреты знаменитых предков главы семейства или его самого. В редких случаях – красивые пейзажи, но точно не подобное черное недоразумение в шикарной золотой раме.
Стремительно растущее и набирающее силу любопытство вынудило меня подойти ближе к необычной картине и внимательно всмотреться в ее текстуру. К удивлению, там оказались не простые мазки, сделанные смоченной в масляной краске небольшой кисточкой по холсту, а нечто напоминающее изморозь на окне старенькой избушки. Будь представшие моему взору причудливые узоры, напоминающие по форме ажурную листву тропических растений, голубовато-белого цвета, я бы решила, что их нарисовал мороз из водяного пара на стекле. Но во-первых, в холле точно стояла плюсовая температура, а во-вторых, необычная картина была чернее чугуна, того самого, из которого когда-то давно сделали ванну для прислуги. Я подумала, что эти мрачные узоры, должно быть, выполнены в популярной местной методике. Решила потрогать их, но только прикоснулась кончиками пальцев, как почувствовала легкое болезненное покалывание и в инстинктивном испуге отдернула руку.