Терпение, терпение.
— Что же, вы будете играть роль домохозяйки пятидесятых годов, — сказал я, проведя взглядом по ее телу, задерживаясь на загорелой коже ее голых ножек. — Вы не совсем подходяще одеты для этой роли, но…
Она сильно покраснела.
— Простите. Они не… — тяжело сглотнув, она снова обрела дар речи. — На улице жарко. Хотелось просто чувствовать себя комфортно.
— В этом нет ничего страшного, — переубедил я ее, пытаясь, чтобы мой голос звучал мягко, но не слишком. Все-таки, я должен был играть роль скользкого режиссера, который не прочь воспользоваться беззащитной актрисой.
Или, возможно, я делал это неправильно. Возможно, он не вел себя так обычно. Возможно, в ней было что-то особенное…
Я поерзал на стуле, пытаясь вернуться к профессиональной игре.
— Мои извинения, мисс Хэдли. Я хотел сказать, что пойму, если вам понадобится чуть больше времени, чтобы войти в роль.
Она прочистила горло.
— Значит… что конкретно происходит в этой сцене? На какую тему мне импровизировать?
— Ваш муж только что пришел домой, — я бросил взгляд вниз на призрачный планшет на коленях, задумавшись, заметила ли она выпирающую эрекцию по длине моей ширинки. В любом случае, она хорошо делала вид, что не смотрит туда. — Ранее вы узнали о неудачном вложении, которое он сделал. Вы злитесь, но знаете, что он скрывал это от вас, чтобы не беспокоить. Когда он вошел в дверь, вы еще не успели приготовить его мартини, который всегда делаете к его приходу. Он был расстроен, и вы вспылили, потому что, конечно, вы сделали это не из-за его раскрывшейся лжи… а из-за того, что вы не хотите признавать этого, — очень большая предыстория. Мне нужно было донести суть. Это веская причина, почему я не был на самом деле сценаристом.
— И, — продолжил я, — сильно огорченный вашим неуважением, он перекинул вас через колено.
Время остановилось.
Ее реакция была идеальна. Глаза расширены, рот приоткрыт, дыхание ускорено. Она скрестила ноги, ерзая на кровати, будто ей было неудобно. Я понимал ее чувства.
— Эм…
— Что-то не так, мисс Хэдли? — спросил я немного строго.
— О, нет, просто… это не то, чего я ожидала, — она нервно хихикнула. — Но все в порядке.
Мои глаза сузились.
— Мне так не кажется, мисс Хэдли. Вы оскорблены содержанием сцены? Если так, то мы можем прекратить это сейчас же.
— Нет! — воскликнула она быстро. Затем продолжила мягче. — Нет. Я все сделаю. Значит, вы просто… хотите, чтобы я играла так, будто меня шлепают?
Я кивнул.
— Вашего мужа зовут Говард. Отталкивайтесь от фраз «нет, Говард, пожалуйста! Перестань! Ты делаешь мне больно!» и так далее, и тому подобное. Но помните, что самое больное, — это то, что вы разочаровали его. Эта сцена совсем не о порке.
— Ох… да. Хорошо, — она сделала глубокий вдох, надевая маску болезненного выражения на лице. — Говард, нет! Пожалуйста, перестань. Не надо.
Я прикрыл ухмылку рукой. Она прекрасно выполняла работу ужаснейшей игры.
Прежде чем она посмотрела на меня, я успел натянуть на лицо скучающее и разочарованное выражение.
— Хмм. Давайте попробуем еще раз, не против?
— Простите, — пробормотала она, снова сжимаясь. Черт подери, если она не прекратит это…
— Сидите ровно, — приказал я, прежде чем успел подумать.
Она вздохнула, глядя на меня.
— Я… простите?
— Простите. Хотел сказать, постарайтесь не ерзать. Это очень отвлекает, — я попытался выглядеть раздраженно. — Давайте продолжим, хорошо? Попытайтесь вжиться в роль.
— Я постараюсь, — сказала она, кусая губу. Меня пронзила дрожь.
Можно было разрезать напряжение в комнате ножом. Несмотря на мой приказ, она все еще сжимала бедра, и я знал почему. Шов этих джинсовых шорт давил именно туда, где ей нужно было. Это было нечестно.
— Снова, мисс Хэдли, — сказал я. — Вы можете… принять позу, если так будет легче.
Ее глаза стали по пять копеек, а лицо окрасилось в ярко красный цвет.
— Позу?
— Ну, знаете, — я небрежно махнул рукой. — Словно вас действительно шлепают. Чтобы для вас это ни значило.
— Эм… это обязательно?
— Нет, — сказал я. — Но если это чтение не взорвет мне мозг…
— Хорошо, — сказала она быстро. Встав, она расположилась так, что ее руки упирались в матрас, а попка была задрана вверх. Но не в мою сторону, естественно — она стояла боком, и пока я наслаждался видом, мне начало казаться, что меня обделили.