Его пальцы обнаружили ответ на этот вопрос и, спустя короткое время, они заставили меня задыхаться и стонать его имя.
— Ты такая красивая, когда кончаешь, — прошептал он. — И теперь все знают, что ты моя.
Я твоя.
Я твоя.
Ничья больше. Сделай меня своей по-настоящему.
Я почувствовала ком в горле из-за своих мыслей, из-за того, что хотела сказать, и попыталась восстановить дыхание.
— Насладись поездкой, — я обвила шею Бена руками, крепко обнимая, несмотря на то, что никто все равно не смотрел.
— Еще как, — ответил он с иронией. — Ненавижу эти переговоры. Хорошо хоть, ты ждешь меня дома.
Хотя мы и не съехались, я согласилась остаться у него и посмотреть за котами, а также собирать почту. Мы с Гарри быстро подружились, и даже более боязливые стали выбираться в комнату, где сидела я, но только, если я долгое время оставалась неподвижной.
Я проводила его до машины, поцеловав на прощание, и почувствовала родившуюся в сердце сильную тоску.
Вернувшись в дом, я написала:
Скучаю по тебе.
И оставила сообщение в черновиках, пока через час не удалила его.
Он дал мне указание посмотреть фильм «Секретарша», так что я приготовила себе замороженный ужин и устроилась поудобнее. Гарри с любопытством наблюдал за мной, не понимая, почему я была там одна.
— Прости, дружок, я — все, что ты получишь в ближайшие несколько дней, — сказала я.
Фильм завладел моим вниманием, и впоследствии я провела немало времени, размышляя о нем. В частности, об одной сцене, когда главная героиня шла домой только потому, что ей приказали сделать это. Она говорила о том, как чувствовала себя любимой, следуя его приказам. Это помогало ей почувствовать связь между ними.
Мне определенно были знакомы эти ощущения.
Бен позвонил мне, как только устроился в отеле. Несмотря на то, что мы часто не разговаривали с ним часами напролет, я заметила, что отсчитывала время до следующего его звонка.
Я чувствовала себя игриво. Это из-за фильма — несколько очень горячих сцен с поркой заставили меня жаждать руки Бена. Должно быть, он услышал это в моем голосе, потому что сам говорил мягко, но все более и более дразняще и игриво по мере разговора.
— Что случилось, солнышко? — спросил он с улыбкой, слышной в голосе. — Уверен, что ты хочешь что-то сказать, но постоянно останавливаешься.
Мне нужно было набраться храбрости для этого.
— Однажды ты пообещал мне, что если у тебя будет мой номер… — я замолчала, надеясь, что он помнит.
— Ох, — он тихо засмеялся. — Я шутил. По большей части.
Я облизала губы, которые внезапно показались слишком сухими. Черт, он не собирался облегчать мне работу.
— Ты хочешь, чтобы я попросила?
— Да, хочу, чтобы ты попросила. — услышала я самодовольный ответ. — Или спросишь, или ничего не получишь, солнышко.
Сделав глубокий вздох, я проглотила остатки своей гордости.
— Пришли мне фотографию, пожалуйста.
— Ты хочешь фотографию члена, дорогая? — он усмехался. Я слышала звук расстегивающейся ширинки. — Ты будешь послушной при нашей следующей встрече?
— Да, — мое сердце билось так быстро, и дыхание внезапно сбилось. Почему меня это так сильно волновало? Я видела его, мне не нужна была фотография. Но я хотела, чтобы он сделал что-то для меня. Что-то неприличное, что-то против правил, что-то грязное, сексуальное и неправильное.
Я ожидала, что он попросит что-то взамен, но он этого не сделал. Я только услышала, как он отвел телефон от уха, а затем звук затвора, когда он выполнил мою просьбу.
Телефон завибрировал у меня в руке возле уха, и я посмотрела на экран. В горле встал ком. Черт подери. Я хотела.
— Почему ты так далеко? — спросила я его тихо. — Я хочу…
— Скажи мне, чего ты хочешь, — его голос раздался на том конце, низкий и сексуальный, от которого все во мне сжалось. Я хотела сказать ему, хотела облечь это в слова, но мой язык словно в узел завязался. — Сделай это, солнышко. Сделай это для меня.
— Я… — я запнулась. Слова кружились в голове, но отказывались выходить на свободу. Черт, почему я так плоха в этом? Почему я застываю, когда дело касается Бена?