Мое лицо горело. С одной стороны, он хотя бы знал, зачем я покупала это. С другой стороны, это так было очевидно?!
— Откуда, черт возьми, ты это знаешь? — потребовала я, наконец поддаваясь желанию спрятать коробку за спиной.
— Я часто работаю по ночам. Потрепанный вид не самый лучший для встречи с партнерами. Ассистентка научила меня всем этим трюкам, — на его лице появилась полуулыбка. — То есть, эм, не то чтобы ты выглядела уставшей или что-то такое. Я просто догадался.
— Спасибо, — пробормотала я, желая, чтобы лицо остыло. Мой тон говорил «желаю тебе подавиться своим активированным миндалем», и это было катастрофически нечестно. Он не сделал ничего плохого, кроме смертного греха — подтверждал, что я не всегда выгляжу идеально. Боже, в какую же суку меня превращала вся эта ситуация?
— Серьезно, ты прекрасно выглядишь, — сказал он, слегка приподнимая бровь. — Пожалуйста, не продолжай попытки убить меня своим взглядом.
— Прости, — я вздохнула. — Просто… весь этот мир с волчьими законами. У меня остался лишь один нерв, и тот адски изношен.
Его улыбка стала сочувствующей.
— Что же, может, тебе стоит сделать перерыв. Займись чем-то другим. Актерство никуда не убежит, ведь так? Дай себе шанс попробовать что-то новое. Одного переезда сюда достаточно для того, чтобы свести многих с ума, а ты еще и добавляешь к этому уйму стресса.
— Но мне нечем больше заняться, — настояла я.
— А что насчет плана отступления? Я имею в виду, ты же не собиралась играть всю свою жизнь, да?
Он сказал это, как ни в чем не бывало, от чего мне стало интересно, что он подразумевал.
— Прости? — Я нахмурилась, притворяясь, что я не поняла, давая ему шанс исправиться.
— То есть… ну же, — он испустил короткий смешок. — Это ведь не должно стать пожизненной карьерой, правда? Что ты планируешь делать через несколько десятилетий? Когда, эм…
Я сжала губы, глядя на него.
— Когда, эм, что именно? — сказала я после того, как он несколько раз открыл и закрыл рот. — Когда я стану слишком старой?
— Не я это сказал, — отрезал он быстро. — Просто… таковы правила жизни, правда?
Он действительно так думал. Хорошо. Пускай.
— О да, конечно, я забыла, — я засмеялась. — Мэгги Смит, Хелен Миррен, Джуди Дэнч — ни от кого из них не было и весточки, как только им перевалило за тридцать. Какой стыд. Упущенный талант.
— Ну же, Дженна, — он слегка повысил голос. — Почему тебе всегда нужно перекручивать все в худшую сторону? Я лишь сказал, что, возможно, будет лучше не возлагать все надежды на одну-единственную вещь, которая может долго не протянуть. Я всего лишь реалист. Это не потому, что ты не талантлива, уверен, что как раз наоборот, и не потому, что ты женщина, просто…. не всегда все получается так, как хочется. Тебе стоит смириться с этой мыслью, потому что, поверь мне, это то, что даже бассейн Скруджа Макдака, заполненный деньгами, не может изменить.
В его голосе была горечь, и это никак не было связано со мной. Но это я ощущала на себе его холодный взгляд, и с меня было достаточно.
Я посмотрела на коробку, которую он сжал в руке.
— «Магнум XL»? Ты уверен, что это необходимо?
— Оу, ауч, — он прижал руку к груди, ухмыляясь.
Я сжала зубы, улыбаясь.
— Что? Я всего лишь реалистка. Ты хоть знаешь статистику, скольким мужчинам действительно нужны очень большие презервативы?
— Никогда не интересовался, — он сложил руки на груди. — Если не веришь мне, могу дать пару телефонов, позвони, узнай.
Закатив глаза, я отвернулась от него. Но стоило поставить парню плюсик за то, что он не предложил мне показать, как сделал бы кто-то другой.
Черт возьми, прекрати искать ему оправдания.
— Дай мне свой номер, и я докажу тебе на деле, — крикнул он мне вслед, пока я уходила.
Что же, плюсик отменяется.
Следующие две недели я провела, не думая о Бене.
Я не думала о нем, пока готовила завтрак Лауре, помогала ей расставлять ее «маленьких человечков» по профессиям и прическам и оберегала ее Барби от попыток сделать ей новую стрижку с помощью пилочки для ногтей, которую Лаура нашла зажатой между шкафчиками в ванной. После того, как я рассказала об этом Мэдди и Дэниелу, они минут двадцать обвиняли друг друга в том, что уронили ее туда и забыли. Я же пыталась убедить их, что это вполне нормально, что я не видела еще ни одной вещи, сделанной руками человека, которая бы на сто процентов была безопасна для ребенка, а потом тихо проскользнула в дверь.