Ее лицо едва смягчилось. К моему внутреннему удивлению, она подошла к одному из табуретов и села.
— Ты все еще любишь ее, не так ли?
Мой рот скривился.
— Даже не в глубине души. Обещаю.
— Я не верю тебе, — сказала она мягко. — Ты говоришь, что в уголке твоего разума не осталось места, где вы все ещё вместе? Где ты не можешь так просто забыть все? Ты не можешь притворяться, что этого никогда не было.
Впервые после ухода Дарьи, я почувствовал своеобразную острую боль в груди.
— Нет, — сказал я отрывисто и слишком быстро. — С ней покончено.
— Я не про это спросила, — она подняла голову. — Есть решение, принятое по отношению к человеку, а есть чувства, которые ты к нему ощущаешь.
— Спасибо, доктор Джанг[27], — я неосознанно отходил от нее, направляясь к холодильнику в поисках чувства комфорта, потерянного давным-давно. Там не было ничего, кроме полупустой пачки мюслей и миндального молока. С тех пор, как я стал жить один, я совершенно потерял способность нормально питаться. Единственным вариантом для меня было покупать цельнозерновые хлопья и вегетарианский заменитель молока, иначе, я бы мог снимать собственное шоу для канала TLC.
— В этом даже нет смысла, — сказала она. — Ты когда-нибудь изучал психологию?
— Нет, — я смотрел на мюсли так, словно они меня предали. — Хочешь заказать пиццу?
Момент тишины.
— Что? — спросила она едва сдерживая смешок.
— Ничего, — я повернулся к ней лицом. — Если не хочешь, тогда хорошо. Как я уже сказал: никакого давления.
— Никогда не говори никогда, — Дженна ухмыльнулась. — Я всегда согласна на пиццу.
— Я говорю не о пицце, — с тихим звуком разочарования я провел руками по волосам. — Забудем про пиццу. Другое предложение еще в силе, по крайней мере, пока ты не перережешь мне горло.
— Я бы никогда этого не сделала, — сказала она с искрой в глазах. — Ты этого не стоишь.
— Хорошо.
— Но я не знаю, почему ты списываешь со счетов пиццу. Думаю, эта беседа продолжилась бы намного лучше с сыром и пепперони.
Перед глазами сразу же встало воспоминание. У нас с Дарьей первое свидание, мы смотрим «Таинственный театр»[28] и едим пиццу из «Домино»[29] на тонком тесте с сыром и пепперони.
Тогда я был другим человеком. Все казалось таким важным, каждый момент был наполнен своеобразной непреодолимой страстью, о которой многие люди смогут лишь читать. Мы были добровольно поглощены нашей болезненной любовью, и кто бы ни говорил нам, что стоит немного, всего лишь немного нажать на тормоза — что же, они просто не понимали.
Говоря прямо, мы слишком спешили.
Я не собирался делать снова этой ошибки. Не зависимо от того, насколько меня интересовала Дженна — насколько мне хотелось знать, какой бы остроумной она была, когда ползала бы по полу моей кухни только в кружевном фартуке — я не собирался снова ни с чем больше спешить.
Секс лишь все путает. Конечно, когда я встретил Дарью, мне было девятнадцать — мне хотелось бы думать, что я сильно повзрослел с тех пор. Определенно, я стал умнее. Но я не был уверен в других частях своего тела.
И поэтому мне нужно было держаться подальше от Дженны. Если только она не согласится стать моей женой. Но даже после, мне лучше быть осторожным.
Ты идиот, вот ты кто. Неужели ты действительно думаешь, что сможешь устоять перед ней, когда она станет жить с тобой?
Неважно. Она будет сопротивляться мне.
Мне нравилось говорить это себе, но было абсолютно бесполезно отрицать то, как она смотрела на меня. Под всем раздражением и разочарованием всегда что-то скрывалось — определенный взгляд ее глаз или изгиб ее улыбки, предавая ее и выдавая, как сильно она хотела сорвать с меня этот костюм и узнать, выгляжу ли я так же хорошо, как и предполагает мастерски сшитая ткань.
Дженна все еще смотрела на меня с выражением на лице, похожим на жалость. И я совершенно не мог вынести этого.
— Если не хочешь делать этого — хорошо, — сказал я, сопровождая слова пренебрежительным жестом, отворачиваясь к холодильнику. — Я найду кого-нибудь еще.
Мысль о поисках кого-нибудь другого подняла волну паники, застрявшую в моем горле, угрожая утопить меня. Как? Где? Это должен быть кто-то, кому я мог бы доверять, кто-то, с кем я знаю, что смог бы жить…
Дженна не совсем подходила под эти описания, но, по какой-то причине, идея иметь ее в роли фальшивой невесты успокаивала. Возможно, потому, что я знал, что могу положиться на ее честность. Возможно, потому, что, как подающая надежды актриса, она была мотивирована.