Это была случайность… да?
— Ничего, — настоял он. Его улыбка только увеличивалась. Если он и заметил мой маленький промах, то не отреагировал — по крайней мере, не внешне. Но я была уверена, что напряжение в комнате стало сильнее. — Я не собираюсь говорить этого.
— Ну же, — выпрашивала я, не отваживаясь похлопать ресницами, глядя на него. Но я была достаточно бесстыдна, чтобы намеренно потянуться за бутылкой, поворачиваясь так, чтобы встать лицом друг к другу. Я знала, что это платье открывает отличный вид на мое декольте, и казалось просто упущенной возможностью не показать ему это.
И да, он заметил. Его взгляд метнулся на мгновение вниз, как и у любого мужчины столкнувшегося с открытым видом на грудь. Он слегка облизал губы и сделал глубокий вдох, прежде, чем его взгляд вернулся к моему лицу.
Улыбка вернулась к его губам.
— Не-а, — сказал он. — Нет, если только ты не скажешь мне кое-что.
Я прочистила горло. По какой-то причине, я внезапно забыла все слова.
— Хорошо, — сказал я, сжимая штопор в руке. — Давай, я открытая книга.
Он слегка повернулся, его бедро было прижато к островку, а мы стояли лицом к лицу — всего пара дюймов разделяли нас.
— Тогда почему твое лицо такого же цвета, как и помада? — спросил он, показывая свой до смешного очаровательный кривой зуб. Тепло разлилось в животе. — Прелестный оттенок, кстати.
У меня пересохло во рту.
— Подходит к крови моих врагов, — пошутила я. — От вина я краснею. Вот и все. Не льсти себе.
Это была не совсем ложь, но и не причина, почему я краснела. Да ладно. Ему не нужно было знать.
Но судя по выражению его лица, он уже это понял.
Самодовольный болван.
— Ладно, — он засунул руку в карман, осматривая меня с ног до головы. Мне удалось подавить легкую дрожь, но с трудом. Его тяжелый пристальный взгляд казался ласковым, как бы нелепо это ни звучало. — Я знаю, что обещал больше не поднимать эту тему, если только ты не захочешь, но я должен спросить…
Мгновенно мое сердцебиение ускорилось. Я совершенно была не готова обсуждать это снова. Не с ним. Особенно после вышедших из под контроля фантазий о нем, которые преследовали меня последнее время.
— … ты думала об этом с тех пор? — закончил он, его глаза слегка блестели.
Большего говорить ему не нужно было, и он это знал. Мы оба понимали это.
Мои кулаки сжались сильнее вокруг… штуки… для… откупоривания вин.
Святое дерьмо, из-за него ты глупеешь.
— Да, — сказала я, мой голос был едва ли громче шепота.
Глаза Бена расширились, а затем улыбка стала еще более заметной.
— Да? — повторил он. — Односложный ответ? Это все, что я получу?
Я кивнула.
— Отлично, — он пожал плечами. — Твоя очередь.
— Ты знаешь, что я хотела спросить, — я сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить пульс. — Я хотела знать, о чем ты думал. Из-за чего ты улыбался.
— Я просто думал, — начал он медленно, его взгляд снова блуждал по моему телу, — что, если бы мы и правда были парой, и ты коснулась бы моих тату после того, как я четко сказал тебе не делать этого, мне пришлось бы наказать тебя той еще поркой.
Я почти уронила штуковину.
Внезапным движением, я снова повернулась к стойке, взяв бутылку вина и пытаясь вставить… чертову… как бы она ни называлась штуковину в пробку. Но не могла справиться. Совершенно не могла…
— Ох, — выдохнула я, когда самая острая часть соскользнула и поцарапала сбоку бутылку, зацепив при этом мою руку.
Бен вмешался.
— Дай, — сказал он, беря оба предмета и нежно вытаскивая их из моей хватки.
Штопор. Точно.
К черту.
Проклятье, я сходила с ума. Сердцебиение отдавалось глухим стуком у меня в голове. Странно было, что я еще хоть что-то могла слышать.
— Ты в порядке? — он посмотрел на меня.
— Да, — сказала я, не сводя глаз со своей руки, краснея еще сильнее. Это была всего лишь поверхностная царапина. Просто глупая, неуклюжая промашка, потому что я могла думать только о руке Бена, уверено лежавшей на моей спине и толкающей меня к кухонному столу, чтобы он мог выдать мне заслуженную порку.
Ерунда, я не…
Но было не важно, заслужила ли я это. Я просто хотела этого.
Вопрос вылетел сам по себе, прежде чем я смогла остановить его.
— Именно так это работает? Я думала, что это они решают, когда их будут пороть?