— Все, теперь вы муж и жена, — объявил мулла.
Когда мы вышли за ворота мечети, я чувствовала себя опустошенной: столько разных эмоций за несколько часов! Остался лишь неприятный осадок от лжи Мирзакарима.
— Мирзакарим, почему ты так долго тянул с венчанием?
— Мне нужно было получить разрешение у родственников и у первой жены Гули, — пояснил он просто.
Спустя три дня мы расписались в ЗАГСе моего района.
— Были ли женаты прежде?
Я пишу «да», он — "нет".
— Какой раз вступаете в брак?
Я — «второй», он — "первый".
— Есть ли дети?
Я — «да», он — "нет".
— Что же ты пишешь? Детей-то можно и указать! — подсказываю я Мирзакариму.
— Не нужны нам лишние вопросы.
Мне это стало неприятно, что-то «царапнуло» внутри. Он продолжал оформлять анкету, а я вспомнила, как два года назад позволила ему взять без разрешения свою газету с той заметкой, а сейчас позволяю ему откровенно подделывать «биографию» в заявлении. И участвую в этом. И подумала: "А ведь он так обходится не только со мной, он даже предает своих детей, Гулю, отрекается от них ради этого штампа в липовом паспорте". На этой бумаге их нет… Но ведь "не отрекаются, любя". И еще мелькнула мысль: "А правильно ли я сейчас делаю, что позволяю себе "не замечать" все это? А значит, этим позволяю ему на лжи строить наш брак…" Ложь во имя любви? Бред какой-то. Но и на этот раз я позволила ему солгать…
…А спустя некоторое время он как-то рассматривал свой чистый паспорт, где я уже была его законной женой, но не было написано его отчество, и сам своей рукой он вписал в пустую графу "Санакулович".
— Как ты можешь? Что ты делаешь? Это же паспорт!
— А что тут такого?..
Для регистрации брака в ЗАГСе необходимо подтвердить, что ты не состоишь в браке.
Естественно, что я принесла свидетельство о разводе, а Мирзакарим предъявил совершенно чистый паспорт. В нем не было никаких отметок о первой жене или детях, не было даже отчества.
По иронии моя подружка оказалась права насчет "нескольких паспортов".
Но нельзя построить крепкого основания на лжи. Что посеешь, то и пожнешь. И через год новый липовый загранпаспорт не позволил Мирзакариму полететь в Америку.
…В этом же году летом он предложил вместе попутешествовать по Средней Азии: Самарканд, Ташкент. Хотел показать мне свою родину. Я обрадовалась. И тут он меня как ушатом воды окатил:
— Вот поездим, посмотрим, потом я тебя оставлю в Ташкенте, а сам съезжу домой.
Меня осенила догадка: его жена и родители не знают о том, что мы женаты. И похоже, что никакого разрешения на наш брак он не получал. На прямой вопрос, знают ли они, он тихо ответил: «Почти». Смешно и грустно до слез — почти жена!
— …Можно я буду называть тебя Лора, мне так больше нравится. И на нашем языке это благозвучнее.
— Конечно, меня так некоторые называли в детстве…
— Скоро приезжает Гуля, — спокойно, как о чем-то само по себе разумеющемся, сообщил мне Мирзакарим.
Просто поставил в известность.
Эти слова были настолько неожиданными, что время вдруг остановилось. Я застыла на месте, облокотившись плечом о стену. Ноги стали медленно подкашиваться. Если бы не опора, я бы рухнула.
— Как? — с трудом выдохнула я. — Где же твое честное слово?
Он ничего не ответил, и я ясно почувствовала — пришло время испытаний.
Мирза попытался меня успокоить и пообещал снять для жены отдельную квартиру.
Слабая надежда на это сохранялась во мне до тех пор, пока в последний день я не спросила:
— Нашел ли ты квартиру для Гули?
— Нет.
— И где же она будет жить?
— У нас. Я хочу вас познакомить.
— Но у нас так мало места… Хорошо, познакомимся, и я уеду…
Позже он мне рассказал, что, когда Гуля вошла в комнату, то увидела мой халатик на нашей кровати.
Присела на краешек и сразу заплакала. Я прекрасно понимаю ее чувства. На ее месте я бы тоже заплакала.
"Зачем он так поступает с нами? Почему, желая добра нам обеим, делает все наоборот?" Эти мысли неотступно преследовали меня, действовали подавляюще. Я была, как маленький растерянный ребенок, потерявшийся в большом городе. Мне хотелось уткнуться в крепкое плечо, выплакаться, спросить совета.
На следующий день у меня зазвонил телефон:
— Приезжай, — услышав в трубке голос Гули, я поперхнулась от неожиданности.
— Зачем? Ты там с ним. Не хочу вам мешать.
— Я хочу, чтобы ему было хорошо. А ему плохо без тебя. Он скучает. Прошу, приезжай.
Господи, неужели она говорит правду? Я любила его и тоже скучала по нему. Но как вынести это испытание, где взять такие силы? Как спасти любовь? — Только все приняв и все простив…
И я приехала обратно…
Каким бы нелепым это ни показалось, мы прожили несколько дней втроем в нашей однокомнатной квартире. Развернуться там негде. Только одна большая двуспальная кровать. Поэтому спали мы тоже вместе. Как мне хотелось по ночам зарыться поглубже в подушку и поскорее заснуть. А утром оказаться… одной!
Сколько же страданий он мне доставляет! Мирзакарим пытался совместить несовместимое…
В нашей стране отношение к семье совсем другое, чем в Средней Азии. Оказывается, там никогда не забывали традиции предков. Ведь многоженство берет начало в глубине веков. Когда в войнах погибали мужчины, и их дети становились сиротами, то вдова с детьми переходила в семью брата воина. Потом и в советское время сохранялась эта традиция, но посторонним говорили, что вдова «гостит» с детьми у брата мужа. Много интересного я узнала и от Норбекова о быте и обычаях в Узбекистане. Но все же я не могла стать узбечкой. Полюбить узбека — легко, а принять обычаи и нравы целого народа — невероятно трудно. Здесь необходим компромисс.
Этот нелегкий период помог мне начать видеть реальный мир таким, каким он был на самом деле.
Во время одного из занятий в АЗЛК меня вызывают к телефону прямо со сцены:
— Вас срочно спрашивает Гуля! Ее забрали в милицию!
Мы с Мирзой буквально помчались домой, по дороге гадая, что же произошло. Гуля оставалась дома одна.
Мы вбегаем в квартиру и видим такую картину: сидит на кровати испуганная заплаканная Гуля, а в кресле напротив — милиционер.
Оказалось, Гуля с дочкой пошли в ближайший магазин за покупками. Конечно, ее не могли не остановить. Национальное платье, заметная внешность, золотые зубы, очень смуглая. Все время озирается, всего боится. Милиционер попросил документы и поинтересовался, где она живет и что делает в Москве. Та от испуга — в слезы. По-русски она понимала совсем плохо. Выяснив всю обстановку, мы согласились ответить на вопросы стража правопорядка:
— Это кто? — указывая на Гулю, спросил он.
— Это — моя жена, — спокойным уверенным тоном ответил Мирза.
— Хорошо. А это кто? — продолжил милиционер, посмотрев на меня.
— А… это… тоже моя жена, — менее уверенно сказал Норбеков.
Страж в недоумении поднял брови:
— Да кто вас разберет…
В конце концов Мирза заплатил ему, и он ушел, дав напоследок совет держать Гулю под присмотром.
"Если б я был султан, я б имел двух жен…" Мирзакарим Норбеков не был султаном, но ему довелось на собственном опыте убедиться, что же это такое. Он окружил себя двумя женщинами в одном доме. Я была «новой» женой, «старая» жена Гуля была моложе меня на двадцать лет. С момента ее приезда меня не покидало ощущение нереальности. Как будто это все происходило не со мной. Я смотрела на свою жизнь, как в кино. А временами это выглядело просто, как в цирке. Смешно, но не всегда весело…
Кстати, туда мы один раз сходили вместе. Я не большая любительница клоунов и тигров, но все-таки пошла развлечься "всей семьей". Гулю одну мы теперь не оставляли. Программа была довольно интересной. Дети дружно хохотали, а взрослые заражались их весельем и становились тоже немного детьми. Во время антракта в буфете Мирза неожиданно купил бутылку шампанского и предложил выпить. Это было очень странно для меня, потому что я знала его весьма прохладное отношение к спиртному. И за что, вы думаете, мы выпили?