— Видимо, на той, на которой ты язвишь.
Я вот точно испытываю разочарование.
Очень глубоко в сердце, но оно пускает корни во все стороны. Там, в самой сердцевине, все-таки жила глупая надежда услышать хоть одно нормальное слово от него. Хоть одно словечко правды.
— Я люблю тебя, Саша, — он нажимает уверенным прохладным голосом. — Я не помню, как мы жили, но я знаю, что ты дорога мне. Я чувствую это.
— Дорога, говоришь? Почему я тогда ничего не знала о твоем бизнесе в Саратове? Почему ты опустошил банковские счета?
— Счета?
— Не надо переспрашивать, чтобы потянуть время! Это детская уловка, Игорь!
Я заставляю себя сбавить обороты, чтобы не кричать на всю улицу.
— Ты лгал на каждом шагу. И сейчас продолжаешь. Черт, это что-то патологическое! Ты и правда болен! Ты сам не устал от своего вранья?
Мелодия его дыхания меняется.
Напитывается чем-то темным и нехорошим.
— Откуда ты узнала о Саратове?
— Ты тратил там слишком много денег.
— Хорошо, пусть… Я всё объясню, но нам надо встретиться. Поговорить не по телефону.
— Нет, Игорь, я не хочу видеться с тобой. Я еле выдержала прошлый раз. Ты противен мне, понимаешь? До тошноты. Ты растоптал всё хорошее. Я ведь любила тебя. Я, может, поспешила, когда согласилась выйти за тебя, но я считала наш брак счастливым.
Я совершенно точно поспешила.
Сейчас я вижу, что вляпалась в грязную игру. Игорь был женат на Владе, они расстались из-за ее измены, и я подумала, что передо мной свободный мужчина. Но я ошиблась. Их связь никуда не делась. Я сама не знала, что участвую в их странных больных отношениях.
— Я только не понимаю, зачем? Зачем я была нужна тебе? Чтобы унижать изменами? Тебя это заводит?
— Нет, — он злится. — Я никогда не хотел унизить тебя. Поэтому ты ничего не знала. И не должна была узнать.
— Ах, вон оно что… Прости, что влезла не в свое дело.
— Ты не поймешь меня сейчас. Ты на взводе и не услышишь то, что я хочу сказать. Но Влада ничего не значит для меня, это просто секс. Грязь.
— Значит память все-таки вернулась, да?
— Не сразу. Я не врал, первые три дня в больнице выключило. А потом… да, вернулась. И мне самому не понравилось, что я вспомнил.
— Бедняжка, — я провожу ладонью по губам, чтобы сбросить напряжение.
А Игорь на том конце говорит с хриплыми паузами. Как будто на самом деле отряхивает каждое слово от слоя амнезии.
— Мне жаль, я хотел бы быть другим…
— Нет, — я качаю головой. — Ты бессердечный сукин сын. Подонок. Я вспоминаю, как ты себя вел, и только сейчас понимаю, сколько в тебе жестокости. Ты всегда думал только о себе. Ты знал, как сильно я хочу ребенка. Ты тянул время, а потом делал вид, что переживаешь. Даже искал мне врачей, предлагал клинику за границей. Помнишь, ты хотел отправить меня в Германию? Там мне точно должны были помочь. Ты ведь так говорил? Ты обнимал меня и успокаивал, обещал, что я скоро забеременею, что у нас непременно будет малыш.
Я замолкаю, утопая в горечи. Это самое болезненное.
— Я собирался рассказать, — глухо произносит Игорь.
— Да, конечно. Просто к слову не пришлось… Я ненавижу тебя. И я хочу развод.
Глава 19
Я провожу в Москве несколько незапланированных дней.
Я держу связь с адвокатами, которые запускают бракоразводный процесс. Сперва я переживаю, что всё-таки не удержалась и открыла карты Игорю раньше времени. А потом понимаю, что иначе не могло быть. Я и так вытерпела большой срок. Молчание может калечить. Я ведь чувствовала, как мне плохо от того, что надо скрывать свои истинные эмоции. Это отравляет.
А мне без того хватает поводов для нервозности. Я подписываю все документы, которые просят юристы, но слабо вникаю в их схемы. Там столько ступенек, столько лазеек в законах, столько бухгалтерской магии… Игорь явно заплатил большие деньги за хитрые схемы, чтобы ничего не оставить мне. И он бы добился своего, если бы Марк не перекупил Эльмана.
Теперь происходят торги за имущество. Я больше не разговариваю с Игорем, я везде его заблокировала и оставила для него только контакты моих адвокатов. Пусть с ними общается, я сказала ему всё, что хотела. Впрочем, он тоже быстро перешел на официальный язык. Со стороны Игоря появилась целая команда в дорогих костюмах. Его и моя команды сцепились и уже который день пытаются договориться без суда.
Мне остается только ждать. У меня пока есть деньги, но я уже стараюсь экономить. Вдруг развод затянется, а аванс за работу я получу только в следующем месяце. Но работа есть — это уже отлично. Подписанный контракт с продюсерским центром греет душу и действует лучше всякого успокоительного.