Я посмотрела на себя в зеркало в полном образе и уже вслух не стала говорить про проститутку. Но других мыслей у меня про себя не возникло.
— Ника, а это что такое? — спросила Саша, ткнув пальцем в ногу, которой я сегодня ударилась, когда пыталась оттащить Славку от Кости.
Длинный чернеющий синяк пересекал почти все ногу.
— Да ерунда, ударилась.
— Но я такой синяк замазать не смогу, мне тональника не хватит. Так, ладно, были у меня тут где-то колготки... черные. Плотное. Должно быть незаметно, — бормотала Саша, роясь уже в ящике комода.
— Колготки?! Да я сварюсь в колготках, ты что?! Жара-то какая! — возмутилась я, но с Сашей было спорить бесполезно, она уже рылась в поисках маскировочного капрона.
Когда вся я была в образе прости господи, Саша хлопала в ладоши от радости.
— Так, дай-ка я тебя сфоткаю, — Саша щелкнула меня на память, мы с ней радостно посмеялись и я вернулась домой.
Предстояло ходить вокруг дома, тренируясь ходьбе на высоких каблуках.
— Ну вот, другое дело. Ты хоть на женщину теперь похожа, — прокомментировал мой образ Костя, явно ничего не смыслящий в женщинах.
В приличных женщинах.
Яркий макияж, короткое платье, высокие туфли, все то, чего я никогда в жизни на себя не примеряла. И надеялась, что это оттолкнет Исаева. Он откажется от своей идеи, не желая видеть такую прости господи в роли своей жены.
— Господи, что с тобой Саша сделала?! — возмутилась мама, увидев меня.
— Ну, а мне нравится, — хохотал, Костя, — Исаев же мужик, а не нянька в детском саду, ему женщина нужна, не лялька с косичками, — рассуждал братец, снова что-то жуя.
Нашу беседу возле дома прервал сигнал. Я взглянула на часы, ну неужели так быстро время прошло? Казалось, ещё рано, но вот уже и обед.
— Приехал, ну, давай сестрица, не подведи! — приобнял меня гад, я еле увернулась.
Мама перекрестила меня, и я решительно пошла к воротам, но несмело вышла на улицу к большой чёрной машине.
Исаев сидел за рулём, провожая меня взглядом. Он опустил стекло, медленно снял тёмные очки и на лице его было удивление. Не могла понять понравилась ему или нет. В машину он меня не приглашал, но я набралась смелости и роль свою решил отыграть до конца.
— Здрасьте! — сказала по-хамски, пытаясь не упасть, прошла к машине.
— Ну привет! — усмехнувшись, произнес Исаев медвежьим голосом, открыв дверь изнутри.
Для меня отдельным выступлением стала посадка в машину. Пришлось изловчиться, чтобы забраться в этот высокий внедорожник, оставив платье на месте.
— Это тебе, — произнес Исаев, как только села и достал с заднего сидения букет роз, — Пока не знаю, какие цветы ты любишь. На первый раз розы, вроде, красивые.
— Спасибо, — поблагодарила его, принимая букет, понимая, как сглупила.
Нарядиться-то я нарядилась и как проститутка выгляжу, но вести себя иначе, чем я есть, я не могла, а Исаев, даря букет, уже предположил, что не последний. Значит, ему и такая прости господи нравиться?! Хотела со страха всё переиграть, отказаться, но было поздно. Исаев уже тронулся с места и куда-то меня повез.
Исаев проехал почти весь посёлок и остановился возле крайнего магазинчика, пока я гадала, куда он меня повезёт. Если в «Крит», то не жмот, а если в «Чебуречную», то права Саша, жмот и все старания братьев и отца тем более глупы и бессмысленны.
— Подожди меня тут, я сейчас. — попросил Исаев и вышел из машины, оставь меня одну.
Я решила время зря не терять, и пока этот Медведь был в магазине, осмотрелась. В салоне была идеальная чистая, не то что в отцовской. Хотя вода с мылом нам доступны, но ни папа, ни братья не заботились о порядке в машине, ссылаясь на то, что она старая и ржавая. Не любила ездить на ней из-за пыли, но в Исаевской было сидеть приятно несмотря ни на что. Вот и у меня будет такая же, мечтательно думала я, рассматривая красивые детали, ровные строчки на коже, яркий экран. Всё было таким красивым и чистым, ни соринки, за исключением фантиков от конфет в подстаканнике. Хотя и они были аккуратно сложены ровной стопочкой. Несмотря на то, что в салоне дул прохладный воздух мне было жарко и ладони вспотели. Держа букет, осторожно вытерла по очереди каждую руку о колготки, попутно пытаюсь сделать платье длинней. Надо было брать то что с пайетками, оно было сантиметров на десять ниже чёрного.
— Ну и на кой я так вырядилась? — спросила саму себя, поглядывая на себя в зеркало.
Хотела посмотреть, что у меня с лицом. От макияжа Сашкиного ощущение было такое, что глаза вот-вот вывалятся. Вообще, вид у меня был прежний. Как у проститутки, но не простой, а как у жутко уставшей проститутки словно после рабочего дня. И зачем нужна эта косметика, которая только портит лицо? Правда я просто не спала всю ночь, может, это из-за этого?