– Это комплимент, детектив Миллс?
– Это сарказм, умник. Давай уже, заканчивай с этой грудой пластика, пора выдвигаться в участок.
– Атака не прекращается, – «кей‑ви» выглядит озадаченным.
Приложив пальцы к виску, он пытается связаться с управлением, но ничего не выходит. А потом его хорошенько встряхивает, словно от удара током, разве что корпус не искрит.
– Твою мать! – орет Саманта, удерживая его лицо обеими руками. Не хватало еще, чтобы он откинулся у нее в квартире. – Ты можешь отключиться от этого гребаного канала? Слышишь меня… Кевин?
Она впервые называет его по имени и тут же одергивает себя – какая ей разница? К чему переполох? Закоротит, так закоротит. Сам же сказал, что его могут перекинуть в другой корпус.
– Отключение… запрещено… программой, – с трудом выговаривает кибер и медленно выпрямляется. Бегающие глаза, наконец, фокусируют взгляд. – Я отправил отчет о сбое в центр управления. Они уже устраняют неполадки.
Интересно, только его перемкнуло, или все «кей‑ви» сегодня дружно бились в эпилептическом припадке?
– Ты можешь связаться с остальными? – осознав, что все еще стискивает его голову, Саманта запоздало отдергивает руки.
– Никто не отвечает – в эфире тишина.
– Тогда погнали, – застегнув сползающие джинсы, она подхватывает со столика ключи от машины. И добавляет, прежде чем «кей‑ви» успевает открыть рот: – Только заикнись о вождении в нетрезвом состоянии – засуну башкой в микроволновку.
На огромном экране возле здания полицейского участка транслируется репортаж «Си‑Эн‑Эн».
– Сегодня Конгресс, наконец, принял поправку о равных правах для киборгов, – радостно сообщает ведущая новостей, сверкая белоснежными винирами. – При условии, что каждый из них отправит официальный запрос в соответствующую инстанцию.
Саманта закатывает глаза:
– Отлично. На очереди чайники и стиральные машины.
Гребаная толерантность! А все из‑за того, что какой‑то извращенец решил взять в жены секс‑кибера, но власти штата отказались регистрировать брак. Шум в социальных сетях быстро перерос в марши протестов по всей стране. Уловив настроение людей, в Конгрессе подсуетились и придумали идеальное решение – юридически дав свободу киборгам, а по факту создав дополнительных налогоплательщиков, ведь наравне с правами у каждого есть и обязанности.
– Вот же ушлые ублюдки, – бормочет Сэм, взбегая по ступеням.
Скормив прессе конфету в красивой политкорректной обертке, власти в очередной раз подстраховали экономику.
– Кажется… им удалось…
Саманта оборачивается и замирает – «кей‑ви», не шелохнувшись, стоит у начала лестницы.
– Эй, ты в порядке? – зовет она и натыкается на растерянный взгляд.
Черт возьми, это лучшая имитация отчаяния, которую ей доводилось видеть.
– Они взломали программу. А я…
– Ты обрубил связь, – заканчивает за него Сэм.
И стал нарушителем протокола. Вот так просто – от единственного программного сбоя. Хваленая неуязвимость оказалась пшиком. Даже голову проламывать не пришлось. Вот зараза! Ну почему, когда надо торжествовать, она не может даже подобрать слов, чтобы съязвить?
– Я должен сообщить в центр управления о своем… текущем статусе. Или приехать в сервисный центр.
Где его наверняка деактивируют за несанкционированное действие.
Голос кибера звучит отрешенно, а Саманта ловит себя на мысли, что торгуется сама с собой. Зачем ей успокаивать какой‑то свихнувшийся тостер? Пусть и дальше копается в своих микросхемах в поисках ответов.
– Можешь, но не обязан, – слова срываются с губ до того, как она успевает их обдумать. – Если отправишь запрос на изменение статуса. Теперь это вроде как законно.
– Но есть правило, – он все еще цепляется за привычную схему. – Алгоритм.
– Который ты минуту назад разнес к чертям.
– И это… сбой.
Его замешательство раздражает Сэм еще сильнее, чем привычная уверенность в себе.
– Слушай, убогий. Я не собираюсь стоять здесь весь вечер и вытирать тебе сопли. Или ты идешь со мной, и проверяешь, как там остальные. Или проваливай на промывку мозгов.
Она продолжает подниматься по лестнице и не сдерживает улыбки, когда слышит за спиной знакомые шаги.
– Одумался, истеричка? – с ехидством бросает Саманта.
– Не смог себе позволить лишиться нашей теплой дружбы, детектив, – в тон ей отбивает он.
А Сэм почему‑то не хочется врезать по пластиковой роже в ответ. Или все еще хочется, но уже не так сильно.
Обоих киберов они находят лежащими у входа.