Выпивает стакан воды и резко ставит на стол.
— Хорошо, Виктория, вам я расскажу. Вы адекватный человек и сможете принять мою историю не как попытку себя возвысить или сделать из Батырева Игоря какого-то супергероя. Ведь так? Вы сможете просто принять все, как есть, без лишних сантиментов?
Неожиданное вступление, надо сказать.
— Я постараюсь, раз для вас так важно.
— Поймите, я хочу, чтобы вы услышали всё из первых уст, а не в виде сплетен, но при том не подумали, что я сам себя возвышаю.
— Договорились.
Куда же я пытаюсь влезть? Надо ли мне знать?
Поздно, Вика, ты уже в этом по самые уши. И не ври, что тебе безразлично или просто любопытно. Тут нечто большее. Только пока не ясно, что именно.
Игорь Алексеевич начинает свой рассказ издалека.
Его родители — медики во втором поколении. Отец хирург, мать педиатр. У него не было шанса выбрать другую профессию. Собирался пойти по стопам отца. Только как в той поговорке: хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Все перевернул один день. Восьмое марта одиннадцать лет назад.
Молодой влюбленный Игорь очень хотел сделать подарок любимой девушке. Счастливый и окрыленный чувством, летел он к ней на свидание, сложив на заднем сиденье своего авто букет, золотое украшение, большого белого медведя и конфеты с шампанским.
Наверное, тот водитель, что выехал с второстепенной дороги ему наперерез, тоже куда-то спешил. Успел. На тот свет. И чуть было не прихватил с собой моего босса.
Авария была страшная. Две машины всмятку. Игоря — в реанимацию с множественными переломами, ушибами, но главное — задет позвоночник, и серьезная черепно-мозговая.
Месяц в искусственной коме, из которой мог и не выйти. Жизнь висела на волоске. Родители сделали все возможное и невозможное, чтобы спасти единственного сына, подключили все свои связи в медицине.
Через месяц настал переломный момент, когда его смогли привести в сознание. Он, слава Богу, не стал овощем. К великому счастью близких и врачей. Хотя могло сложиться и иначе. Прогнозы были пятьдесят на пятьдесят.
Увы, того же нельзя было сказать о его опорно-двигательном аппарате. Травма позвоночника оказалась гораздо серьезнее, чем травма головы. Паралич нижних конечностей — страшный диагноз, поставленный врачом, словно крест на жизни молодого парня.
— Не буду описывать вам, Виктория, чего мне стоило смириться со страшным фактом и не наложить на себя руки, — резюмирует Игорь, но по его глухому голосу понимаю, что нервов он помотал и себе, и родителям.
Молчим некоторое время. Есть ощущение, что он сейчас словно заново переживает тот момент. Мне хочется протянуть руку и погладить его длинные, красивые пальцы. Однако я помню, что от меня не этого хотели. Жалость тут ни к месту. Хотя я действительно не могу не пожалеть того парня, студента-медика, у которого, казалось, жизнь бьет ключом и впереди светлое будущее.
— Что было дальше? — спрашиваю просто.
— В один момент я вдруг понял, что даже для третьего курса меда знаю очень мало о своей проблеме. И начал изучать. Интернет. Медицинские сайты, форумы врачей, тибетская медицина, мануальная терапия, все традиционное и нетрадиционное. Отбрасывал мусор и выбирал по крупицам истинно полезные материалы. Изучил, насколько мог, неврологию, травматологию, спортивную медицину и еще много чего, что могло мне дать оружие в борьбе за жизнь и движение.
Заполучив достаточный багаж теоретических знаний, Игорь преступил к практике.
Связи родителей помогли и тут. Ему попался профессионал своего дела, врач высшей категории, который провёл уникальную операцию на позвоночнике. Ту самую, что дала ему шанс встать на ноги в прямом смысле слова. Риск был огромнейший, но он того стоил.
— А дальше была работа. Моя, моего врача, моего тренера, моей наитерпеливейшей мамы и всегда поддерживающего отца. Я не один справился со всем, как многие считают. Один я бы не смог. Это сделали все они, плюс мое упрямство.
Смотрю на него ошеломленно. Ведь абсолютно не этого ожидала, когда он начинал рассказ. Признаюсь, вначале мне показалось, что он, как сын интеллигентных родителей, совершенно избалованный ими, просто решил устроить протест против традиции, и не стал врачом из вредности. Ушел в другую сферу — такая своеобразная демонстрация неповиновения. Но нет, оказалось все совершенно по-другому.
— Но вы все-таки стали врачом? Закончили университет?
Улыбается.
— Да. С моими знаниями и опытом я отучился после академического отпуска последние два года, но в медицину не пошел. В традиционную. Мне стало совершенно ясно, что я не создан для нее. Когда окончательно поправился, начал с малого — с массажа. Потом добавил мануальную терапию. Я помогал людям, а они мне — приводили все больше и больше клиентов, делясь положительными отзывами. Я снял помещение и нашел помощников, которые подошли мне по своему подходу к делу, схожему с моим. То, что я собирал вокруг себя не дилетантов, а профессионалов, давало свои плоды, и мы быстро переросли просто съемное помещение. Нам нужно было свое. Деньги я тратил с умом, поэтому скопилась некоторая сумма для первоначального взноса и первый большой кредит на покупку. Признаюсь, не всегда все шло гладко бывало по-разному. И конфликты, и спады, и взлеты, но я уже говорил, что упрям как осел? В итоге вышло то, что вы сейчас видите и где работаете. Вот такая история.
Я смотрела на него, немного офигевая, от того, как легко ему дается рассказ. Вот уверена, что было совсем не просто поднять настолько мощный бизнес. Но он не стал расписывать мне подробностей. И теперь я понимала Катю, которая заявляла, что босс для нее Человек с большой буквы, а себя причисляла к его фанатам. Наверное, я теперь тоже в их рядах. Но если выскажусь сейчас, на эмоциях, то не сдержу слово. Поэтому просто молчу.
— Я вас шокировал?
— Есть немного, — улыбаюсь. А внутри разрастается глубокое чувство уважения и даже какой-то гордости, что работаю на него и имею частичную причастность к делу его жизни. — Я очень рада, что вы со мной поделились. А еще, что работаю в вашем Центре.
Хочется добавить: надеюсь, что меня не уволят за невыполнение договора, причем по обоим пунктам. Но опять-таки молчу. Зачем подавать ему нехорошие идеи? Ведь он же не просто так уже целый час рассказывает мне все это.
Очень похоже на то, что меня признали своей, в том плане, что раскрыли информацию, доступную лишь избранным. Катя, например, наотрез отказывалась делиться. Только он сам должен был это сделать, когда решит, что я достойна доверия.
Теперь мне вдруг захотелось оправдать его, то самое доверие. От меня ждут выполнение договора? Отлично! Хотя бы один пункт, но выполню — похудею.
— Нам, наверное, пора возвращаться? — прерываю немного неловкое молчание. Мы как будто бы стали чуть ближе друг другу, но субординация требует не переходить определенную черту.
— Наверное. Извините, что вывалил на вас все это. Давно не поднимал данную тему в разговоре. И спасибо, что воздержались от жалости.
Опускаю глаза. Нет, пусть думает, что так и есть. Зачем, если человеку неприятно?
Мы возвращаемся в Центр и остаток дня работаем в прежнем темпе. Но я с гораздо большим энтузиазмом. Пока ближе к вечеру вдруг не раздается странный звонок. Беру трубку и с замиранием сердца слушаю женский голос, не понимая до конца, что от меня хотят.
— Кто там, Виктория? — босс выходит из своего кабинета, явно собираясь домой.
— Ваша… жена.
Глава 9
Моему шоку нет предела. Когда на том конце провода некая особа женского пола надменно требует соединить ее с Игорем, причем немедленно, никак не ожидаю, что на вопрос «Кто его спрашивает?» последует ответ: жена. Даже несколько секунд сижу в замешательстве.
Босс появляется как раз вовремя, чтобы вывести меня из ступора.
— Кто там, Виктория?
Вопрос заставляет вздрогнуть и, прикрыв трубку рукой, ответить каким-то не своим голосом: