В нашем мире на любое неблаговидное действие должно быть противодействие. И сама Судьба определяет степень вины. И она же наказывает оступившихся, если те не получат достойного наказания от собственных соотечественников.
Поэтому я в очередной раз должен был быть жесток. Сейчас я просто обязан был наказать подростков так, чтобы Судьба приняла их наказание и не покарала в будущем.
Это отличает нас — драконов — от остального мира. Лишь мы знаем и понимаем, что такое Судьба. Лишь в нашей власти карать других так, чтобы наказание было принято миром и не привело к слишком серьезным последствиям. Мы можем влиять на Судьбу. Жаль, что никто не в силах повлиять на нашу. Ведь арлорды всегда удостаиваются своего наказания от этой особы. Пусть и не сразу, но Судьба обязательно восстановит справедливость, если драконы не смогут это сделать сами со своими родственниками или с самими собой.
— Вам нравится драться? Доставлять другим, более слабым, боль? — грозно продолжил я в абсолютной тишине, установившейся на полигоне. — Вам нравится унижать и заставлять других страдать? — мой голос набирал силу, приводя невидимые нити Судьбы в действие. — Что ж. Значит, вам стоит оказаться в шкуре вашей жертвы, прочувствовать то, что испытала она, но при этом послужить благому делу, — я сделал небольшую паузу, убеждаясь, что все присутствующие мне внемлют, — выпускникам скоро предстоит отравиться на настоящую войну. Большинство из них в ближайшее время столкнется с тварями Бездны. Но у них слишком мало опыта сражений. Думаю, для них будет отличной тренировкой поохотиться за живыми мишенями в приближенных к боевым условиям. — Многие из студентов уже поняли, что я имею в виду, и побледнели. С нескольких сторон раздались мольбы о смягчении наказания, но я оставался непоколебим. — Каждый из вас ежедневно будет отправляться в лес и становиться мишенью для выпускников. Вы не сможете защищаться магией, но сможете рассчитывать на ловкость и инстинкты. Против вас не будут использовать смертельных заклинаний, но легкие, боевые старшекурсники творить будут просто обязаны. Ваши жизненные показатели будут тщательно контролироваться лекарями. Никому не дадут умереть, но и прикрыться обмороком тоже не позволят. Вы познаете всю мощь атакующих заклинаний на своей шкуре, но при этом, надеюсь, сможете улучшить свою ловкость и научиться уклонятся, — я немного перевел дух перед тем, как сказать завершающую ритуальную фразу и напутствие, — это мое слово. Вы подвергнитесь неимоверным мукам, которым подвергли девушку. Но при этом вы сможете развиваться. Кроме этого, вы выплатите компенсацию пострадавшей или пострадавшим, если вдруг окажется, что такая девушка не одна. И вы можете быть уверены: я лично допрошу каждую, которая по какой-то причине покинула вашу группу. И наказание может быть скорректировано, если количество пострадавших увеличится, — я обвел грозным взглядом студентов, которые, к счастью, с достоинством принимали свою участь, — и, конечно, Розалия вправе требовать для вас исключения. Наказание это не отменит. Если Роза захочет, через месяц никого из вас в Академии не останется, — я видел, что парни приняли свое наказание со смирением. Но мне предстояло определиться с одним из главных виновных. К своему боевому товарищу я обратился еще более холодно, — магистр Динс. Вы не оправдали моих надежд, разочаровали меня и подвели. Вы не соответствуете требованиям Академии. Вы отстранены от занимаемой должности и больше никогда не сможете вести преподавательскую деятельность, — приблизившись почти вплотную к близкому мне еще недавно человеку, я прошептал, — только потому, что ты мой друг, хоть уже, видимо, бывший, я пока не обращаюсь к следователям, но только пока не вскроется что-то еще, — и уже громче добавил: — Вам, как ответственному за группу, будет вынесено дополнительно наказание после разбора всех возможных инцидентов.
В гробовой тишине я открыл портал и перенесся в лазарет. Где мне предстояло самое главное испытание на сегодня.
Даже просто видеть девушку, пострадавшую в какой-то степени из-за меня, было больно. Но еще мне предстояло выслушать вердикт, узнать свое наказание за содеянное…
Глава 35
Тадор
На улице были сумерки, а в больничном крыле еще не включили освещение, потому портал привел в меня полумрак, разгоняемый лишь слабым светом из-под двери в конце коридора.
— Как она? — спросил я сразу, как зашел в ярко-освещенный кабинет тетки.
— Я ее усыпила, — устало ответила Аделин, — ей нужно восстановиться, — она быстро взяла себя в руки и накинулась на меня, — как ты мог? Как допустил?
— Да мне и в голову не могло прийти, что Дирот так извратит мой приказ! — взмутился я, прекрасно понимая, что пытаюсь оправдаться. Я знал, что неправ. Знал, что должен был проконтролировать ситуацию, но я поддался чувствам дракона, забыв о своих обязанностях. Это все из-за чертовой истинной! Сидела бы она у меня в замке, рожала бы драконят, и все было бы нормально. Но нет же, это дура отказалась от сытой и спокойной жизни. Интересно, где она вообще сейчас шляется?
Как только мои мысли перенеслись на истинную, дракон во мне взревел. Ему не нравились мои рассуждения, он злился, что я так относился к нашей паре, но поделать с собой я ничего не мог. Злость на незнакомку во мне не утихала, лишь усиливалась. И я знал, что это неправильно. Понимал, что становлюсь неадекватным. И что с этим нужно что-то делать. Хотя, конечно, лучше всего было бы просто найти эту самку. Тогда бы уже она никуда от меня не делась.
Я так погрузился в свои мысли, что прослушал всю обвинительную речь тетки, и лишь последние ее гневные возгласы смогли вывести меня из раздумий.
— …Ты — ректор! Ты должен знать, что творится у тебя под носом! Сколько раз я тебе говорила, что магистр Динс слишком жесток с учениками! — лекарь находилась в состоянии полуоборота. Она так гневалась, что не могла удержать своего дракона в себе. — Но ты ничего не сделал! Ты просто отмахивался от меня!
— Я ему доверял. Я был неправ, — невесело признался я. Я устал. Эта ситуация истощила все мои моральные силы. Мой дракон был против меня. Наша с ним в последнее время непрекращающаяся борьба будто сломала что-то во мне. Я чувствовал, что лишаюсь опоры, чувствовал, как гнется мой внутренний стержень. Все усугублялось еще тем, что мой друг меня подставил. Ведь, действительно, на своих друзей я привык полагаться и был уверен, что уж они-то не сделают ничего предосудительного. Хорошо, что сейчас я мог не скрываться за маской грозного ректора. Моя тетя принимала активное участие в моей жизни с самого момента моего рождения. Я безмерно любил ее и уважал. Перед ней я могу быть самим собой. Могу скинуть надоевшую маску. Могу показать свою слабость. Я был уверен, что эта женщина не предаст, а наоборот, поймет и поможет вернуть мне утраченное душевное равновесие, уверенность в себе самом и в своих действиях. — Я ошибся.
— Понимаю. И такое бывает, — тетка немного успокоилась и сменила тон, — раньше я никогда не лезла в твои дела. Как и в дела Академии. Но сейчас уже не могу оставаться в стороне. Я расскажу твоему отцу обо всем происходящем. Ты должен понести наказание.
— Конечно. Я бы и сам ему обо всем доложил, — абсолютно искренне сказал я, — возможно, мне придется сложить с себя обязанности. Я плохо контролирую своего дракона. С каждым днем после потери истинной все хуже. Боюсь, я не могу не только занимать ректорский пост, но и быть наследником отца, — я признался родственнице в своих проблемах, и на душе сразу стало немного легче, но грусть дракона опять захватила меня, — никому не нужен брошенный истинной дракон. Он неадекватен, может в любой момент стать бешеным. Боюсь, мне придется отправиться в горы и отпустить своего зверя. Диким он долго не проживет…