– Извини, вот… спасибо.
– Не надо, – резко останавливает Стэфан. – Оставь. Тебе он больше идет.
Глава 17
Катя
Растерянно сжимаю платную ткань, не зная, как поступить. Делаю то, что привыкла в таких неоднозначных неловких ситуациях, – говорю, что первое в голову взбредет:
– Отец считает, что ты – выскочка.
Стэфан приподнимает насмешливо бровь, но отвечает совершенно спокойно, без присущей ему иронии.
– Меня называли и похуже, принцесса.
Подходит ко мне так, что на одном уровне оказываемся. Только вот я на ступени выше. Наклоняется ближе, прикладывая к моим губам указательный палец.
– Ты слышишь это?
Прислушиваюсь послушно и сосредоточенно, от чего на его губах появляется снисходительная кривая улыбочка. Будто его моя старательность умиляет.
– Нет, ничего, – мотаю головой, – тишина.
Словно зачарованная смотрю на то, как чувственные четко очерченные губы приоткрываются:
– Да, тишина, – подтверждает Дицони. – Это звук того, что мне все равно. Да и ты не плохо держалась.
Его взгляд обжигает так, что щеки начинают алеть от неожиданного и необычного для меня комплимента.
– Имею право в свой день рождения, – демонстрирую ямочки на щеках – одно из моих главных оружий в обольщении.
– Правда? – в голосе Стэфана слышится искреннее удивление.
– Да, – пожимаю плечами, – этот званный обед, – делаю пальцами кавычки, – в день моего рождения.
– Я не знал. Сегодня?
– Нет, две недели назад, но отмечают сегодня, – решаю пошутить. – Это повторяется в тот же день каждый год.
– Я не слышал, чтобы тебя поздравляли, – Стэфан задумчиво разглядывает мое лицо, будто хочет найти на нем отпечаток грусти. – Всегда думал, что день рождения – это праздник, а не сборище разодетых идиотов, которые меряются у кого больше кошелек, – подмигивает, только вот глаза остаются серьезными. – Где шарики?
Пожимаю плечами и вымученно улыбаюсь:
– Как оказалось, день рождения не имеет никакого отношения к празднику, – наклоняю голову набок, робко улыбаясь. – Мне никогда не нравилось это притворное, заранее расписанное веселье – это как дуло к виску: «Веселись? Кому говорят?!» Поэтому лучше пусть будет так…
– Это неправильно, Катя, – голос Стэфана звучит непривычно мягко.
На секунду даю прорваться истинным чувствам сквозь маску:
– А что правильно в этой жизни Стэфан? – глаза наполняются соленой влагой. – Ты знаешь, что это? Потому что я – нет.
Дурацкий Дицони! Как он это делает? Обнажает, словно оголенный провод, все мои эмоции. Внутри все дрожит от желания разрыдаться. Причем, далеко не так, как леди, а громко и навзрыд. Я не имею на это права. Грусть для меня – непозволительная роскошь.
Длинные черные ресницы прикрывают глаза с гетерохромией. Сложно понять, какие именно мысли Стэфан прячет за ними.
С бешено колотящимся сердцем наблюдаю за тем, как твердые губы неумолимо приближаются. Ни на секунду не возникает желания уклониться. Инстинктивно прикрываю глаза. Легкий поцелуй в лоб и Стэфан аккуратно, почти благоговейно, отводит мою золотистую прядь волос от шеи. Аккуратно шершавыми подушечками пальцев убирает одну единственную вырвавшуюся на волю каплю слезы:
– С днем рождения, принцесса.
Такие простые слова. Странно, но в районе сердца становится тепло и приятно. Губы дрожат и никак не могут сложиться в улыбку.
– Извини, кажется, сегодня мой «улыбатор» сломался, а может, сели батарейки, а может… – замолкаю на полуслове. Понимаю, что несу ерунду. Должно быть, это защитный механизм.
Только вот обаятельные ямочки на щеках Дицони подсказывают, что он все-таки оценил по достоинству мой юмор.
– Ты удивительная девушка.
Еще мгновение и лица касается легкий ветерок. Я уже одна.
«Да, – думаю, наблюдая за тем, как мужчина уверенным шагом направляется к выходу, – конечно, ты умный, красивый и, наверняка, превосходный любовник».
Мои мысли обрывает голос Сазонова-младшего, который, к моему удивлению, стоит так близко от лестницы. Надо же, даже не заметила, как подошел!
«Конечно, пялилась на Стэфана Дицони, – ехидничает внутренний голос. – Разве что-то заметишь?»
– Мне даже немного жаль, что Дицони свалил, – злорадствует Илья, в пару шагов оказываясь возле меня. – Я бы с удовольствием посмотрел, как этот деревенщина корчится под взглядами, соображая, какой прибор выбрать для устриц.