— Спите, Ваше Высочество, вы потеряли много крови.
И укрыл одеялком.
Ночью мне снилась бесконечная чушь. Будто рабы прознали об инциденте, и теперь в замке меня величали не иначе, как «Королевой сранаю». Причем именно так — без пробела и с «а».
А потом картинка сменилась на полные губы, и я не могла понять, кому из принцев они принадлежат. Но то, что они шептали… заставило меня проснуться в горячем поту и разрумянившейся.
Мужа в комнате не было. Но кое-что он после себя оставил: вся спальня была заставлена вазами, большими и маленькими. Белые а-ля георгины были повсюду! Черт, я словно попала в цветочную лавку. Нет, видно, я не романтик. Всю жизнь недолюбливала срезанные цветы, — полуживые растения меня не вдохновляли, в горшках и саду цветы приносили радости куда больше. Кроме того, поняла, что молочные бутоны в таком количестве начинают источать аромат очень навязчиво. Аж до мигрени.
Тяжко стряхнув остатки сна, подбежала к зеркалу. Пока супруг не видит, нужно поглядеть, что там творится с моим боевым ранением. Господи, надо хоть переодеться, в платье сзади зияет дыра размером с приличную суповую тарелку. Так… а вот следа от стрелы на ягодице практически нет, лишь синяк и две точки посередине. Словно меня не протыкáл железный наконечник, а куснул вампир. Вампир-гурман, не пьющий из шеи.
— Ваша филейная часть прекрасна как никогда, Ваше Высочество, — Велес нагло перегнулся через балкон и дружелюбно продемонстрировал ряд белоснежных и ровных зубов. Почему балконы сделали практически вплотную друг к другу?
— Эй, я могла быть не одета! — одернула принца. Хотя с такой дырой сзади на причинном месте именно так сейчас, пожалуй, и было.
— О, пардон, я думал, вы еще спите, Ваше Высочество. Хотел оставить лишь небольшой презент.
И протянул коробку пирожных, тех самых, с родины, что так любила есть по воскресеньям!
— Откуда узнал?! — ахнула, с благоговением беря коробочку.
— Всего лишь немного магии, — загадочно подмигнул мне принц.
— Позвонил Эрику?
— Боже, принцесса, вы слишком прозорливы. Это женщину не украшает, — смешливо закатил глаза Велес.
— Эй, какого черта?! — оказывается, Дрейк стоял в дверном проёме. Пожалуй, хватит светить своим ранением. Снова забралась в кровать и накрылась одеялом. Хоть ссадина не болит, и то радует.
В дверь учтиво постучали. Однако то была не рабыня. Френер.
— Пришел узнать, как себя чувствует Ваше Высочество.
— Мог спросить у меня, — в голосе мужа слышалось недовольство.
— Думал, ты до сих пор дрыхнешь, — парировал Френер и протянул мне книгу. — Вот, кажется, дамы такое любят, ну, по крайней мере, все те, кого я знаю. Приятный роман.
— Все те, кого я знаю… — несколько зло передразнил брата Дрейк. — Вроде бы рабыни не ходят в королевскую библиотеку.
— Дрейк! — остановила я супруга. — Большое спасибо, Френер, мне приятно, обожаю книги, — сказала с учтивой полуулыбкой, принимая подношение.
Кажется, это добило мужа, и он вдруг принялся меня отчитывать, словно малое дитя:
— Вчера я тебе не выговорил, но сегодня скажу: это было безответственно и глупо — сновать по площади без охраны! Без меня. Когда ты сказала, что пойдешь на экскурсию, я предположить не мог подобную выходку. Так что и носа не кажи за ворота.
— Чудесно. Буду заперта в башне с драконом. Как и полагается принцессе. Узнице, — прошипела сквозь зубы. Чертов узурпатор!
— Кстати, о совместном проживании! — Велес явно решил разрядить обстановку. — Так как благородный супруг уступил ложе Данике, чтоб не стеснять ее во время эмм… лечения, я решился помочь.
— Очень вовремя, я помещаюсь только на половину кушетки, — мрачно ответил Дрейк.
— И я нашел решение! — Велес похлопал в ладони, и рабы внесли еще одну такую же кушетку, что была в моих покоях.
— Рядом поставишь и поместишься, — улыбаясь, сообщил Велес.
— Да они даже не влезают в спальню, если только друг за другом ставить, как в знахарском помещении! — рыкнул Дрейк. — Мне легче не станет, если буду спать то на одной, то на другой.
— Да подумаешь, вон в ванной много места. Ну, или на балконе.
— А потесниться или еще лучше свалить из моей комнаты? — клянусь, если б Дрейк мог испепелить брата взглядом, он бы это сделал.
— Не, не, мои покои, моя берлога, и поселить я могу там только медведицу, никак не еще одного гризли. Я там обжился уже, съезжать не думаю. И тебе отсюда валить не советую, рабы узнают и доложат отцу.