Сказать, что я влюблена, было бы преуменьшением. Румянец, бабочки и яркие глаза - вот мои три четверки, когда я смотрю на него. Мне это нравится. Мне очень нравятся эти чувства.
Ноа сидит напротив меня, пока мы ждем, когда нам принесут еду из местного бара, неподалеку от того места, где я работаю. Ноа ждал меня снаружи, и когда он поздоровался, бабочки взлетели все разом.
— Тебе нравится Рождество? — интересуюсь я, но на его лице появляется выражение невыносимой боли, брови хмурятся, а глаза темнеют.
Нам приносят заказ, и я благодарю официанта.
— Раньше нравилось, — наконец удается ему выдавить из себя.
Я смотрю на свою курицу и салат, потом снова на него.
— Как насчет небольших подробностей? — спрашиваю я.
Он разрезает свой бифштекс, его руки крепко сжимают нож.
— Не особо настроен. Мне бы очень не хотелось портить тебе приятный обед из-за чего-то подобного.
— Хорошо.
Я опускаю глаза, потому что мне больше нечего сказать, и я не хочу подталкивать его к этой теме. Кажется, есть границы, и я надеюсь, что это просто стена, которая стоит между нами до тех пор, пока он не почувствует себя более комфортно со мной. Я не уверена, что готова на отношения с тем, кто не был достаточно честен со мной.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь. Я тебе это уже говорил? — спрашивает он, откидываясь назад и глядя на меня.
— Спасибо.
— Дело не в том, что я не хочу делиться с тобой, просто сейчас я не готов.
Я киваю, улыбаясь его честному ответу. По крайней мере, он пытается и дает мне слова подтверждения.
— Ты любишь Рождество? — спрашивает он.
— Я люблю Рождество, это мое любимое время года, — улыбаюсь я ему. — Вечеринки, подарки, еда, компания. Что же тут можно не любить?
Я понимаю, что сказала в конце, и моя улыбка исчезает, но когда я смотрю на Ноа, он улыбается, наблюдая, как я это произношу.
— Ты не поцеловал меня вчера вечером, — говорю я, меняя тему.
Он наклоняется ко мне.
— Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?
— Да, — произношу задыхаясь. Я даже не собираюсь лгать.
— Что ж, тогда тебе придется подождать.
— Значит, сегодня ты тоже не собираешься меня целовать? — Я поджимаю губы.
— Ну, это мы еще посмотрим.
Мой телефон звонит, и я понимаю, что пора возвращаться на работу.
Я встаю.
— Большое спасибо за обед.
Ноа заплатил, когда мы сделали заказ.
— Это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая компанию, на которую мне приходится глазеть.
Я оглядываюсь на него, когда мы выходим.
— Если я слегка пошевелюсь, получу ли я поцелуй? — спрашиваю я, подмигивая.
— Это зависит от обстоятельств…
Я покачиваю задницей, он останавливается прямо за мной и смеется. Затем обхватывает меня за талию, поворачивает лицом к себе и кладет ладони мне на щеки. Сначала я думаю, что он собирается поцеловать меня, но он наклоняется и оставляет поцелуй на моей щеке, прижимая большой палец к моим губам.
— Эта задница заслуживает большего, чем поцелуй, но это все, что я могу дать тебе прямо сейчас, — говорит Ноа, проводя большим пальцем по моим губам, прежде чем отстраниться.
Я могу украсть поцелуй.
У меня такое чувство, что он не сказал бы «нет», если бы я это сделала.
— Когда я увижу тебя снова? — спрашиваю я, страстно желая добраться до его губ, почувствовать их вкус на моих губах.
— Я позвоню, — говорит он.
Когда мы возвращаемся на работу, Вики сидит внутри и наблюдает за нами через окно. Он машет ей рукой, прежде чем уйти, направляясь к своей машине.
Я смотрю, как Ноа уходит, надеясь, что ожидание не будет слишком долгим.
Я не вижу его до конца этой недели, но каждое утро он посылает мне сообщение: «Привет, красавица». Бабочки взлетают даже от этих двух и таких простых слов.
Мне конец.
На следующей неделе у меня первая мамина Рождественская вечеринка. Я собиралась пригласить Ноа на этот раз, но теперь я не уверена. Она хотела, чтобы я привела с собой кавалера. Обычно я этого не делала, но по какой-то причине мне хотелось похвастать им. Даже если это на деле может оказаться серьезной ошибкой.
Но сегодня вечером я его пригласила. У Райли был ужин, на который она не хотела идти одна, и я спросила, могу ли я пригласить кого-нибудь с собой. Она улыбнулась и согласилась, потому что ей не терпелось с ним познакомиться.
— Ты должна была позволить мне забрать тебя, — говорит Ноа, подходя ко мне, когда я выхожу из машины. Он наклоняется и целует меня в щеку, прежде чем отстраниться. Позволив его глазам исследовать меня, я поворачиваюсь на месте, чтобы он мог видеть каждый дюйм меня в этом платье. Оно бордовое, без бретелей, и струится на пол. Оно идеально облегает все мои изгибы. — Но с другой стороны, я рад, что ты этого не сделала. Возможно, мы не добрались бы сюда, — говорит он, снова наклоняясь вперед. На этот раз его руки обвиваются вокруг моей талии, а лицо опускается к моей шее, когда он вдыхает мой запах.