Все это крутилось в моей голове, когда я предстала перед Уотсоном с блокнотом наготове.
— Что вы хотите? — спросил он с беспокойством. — Интервью?
Его глаза за стеклами очков были похожи на два шарика для пинг-понга и не предвещали ничего хорошего.
— У меня нет времени — сказал он. — Я должен быть дома к ланчу. Жду гостей. Очень важных.
И беспомощно оглянулся вокруг, как бы ища спасения.
— Всего десять минут! — взмолилась я.
Он тяжело вздохнул и засопел. И в те несколько мгновений, пока он стоял передо мной в нерешительности, меня осенило, и я упомянула об одной из вчерашних лекций, в которой речь шла о генах и шизофрении. Тут Уотсон оживился и решительно направился внутрь здания, в пустую в тот час Большую аудиторию, где проходила конференция, посвященная персональным геномам.
— Мой сын болен шизофренией, — сказал он.
Я понимающе кивнула, — мне известна трагическая судьба младшего сына Уотсона Руфуса.
— Как генетик, я очень хотел бы раскрыть тайну этого заболевания, и не только его, но и всех других психических недугов. Пока у нас нет никаких идей на этот счет. Смотрите: в функционировании одного синапса — структуры, через которую нервные клетки передают сигналы друг другу, — участвуют тысячи белков. А таких синапсов миллиарды.
Воспользовавшись переменой в настроении Уотсона, я поспешила сообщить ему, что меня больше всего интересует генетика поведения — связь между генами и особенностями психики, личностными качествами, умственными способностями и т. д. Известно, что наследственность в значительной мере определяет не только наш темперамент и психологический статус, но и такие сложные вещи, как религиозность или склонность к политической деятельности.
— И далее: мне хотелось бы знать, как малейшие изменения в белковых молекулах, которые «плавают» вокруг клеток головного мозга, влияют на нашу приверженность правым или левым взглядам? Вот ваш геном, а вот вы сами — думающая, активная личность. А что между этими полюсами? Черный ящик! И наука делает лишь первые попытки заглянуть в него.
Глаза Уотсона так и впились в меня.
— Умственные способности? — сказал он. — Да, это очень интересно, но интерес чисто академический. Когда денег на исследования не хватает, болезни одерживают верх. И страдают от этого люди.
Он откашлялся — чтобы прочистить горло, а может быть, мозги? Не знаю.
— По правде говоря, не думаю, что есть хоть какой-то шанс решить загадку шизофрении в ближайшие десять лет.
С этим утверждением Уотсона трудно не согласиться. В 2009 году были обнародованы результаты трех масштабных исследований с участием 50 тысяч больных шизофренией, рассеянных по всему земному шару. Вся эта огромная работа была проведена дабы выяснить природу страшного заболевания[6]. Твердо установить удалось только одно: никакой отдельно взятый ген не определяет предрасположенность к шизофрении. Более того: у разных людей с шизофренией, скорее всего, связаны разные гены.
Участники конференции в Колд-Спринг-Харборе обсуждают великую тайну генетики: невидимую наследственность. Возьмем опять-таки шизофрению. Результаты бессчетных многолетних наблюдений показывают, что вероятность наследования этого заболевания составляет примерно 8 %, при этом сегодня выявлена лишь горстка генетических факторов, имеющих отношение к делу. На долю их всех приходится ничтожные 1–2% из упомянутых 8 %. Где же остальные?
— Редкие варианты, — заговорщицки прошептал Уотсон. — Генетические изменения, которые не наследуются от родителей, а возникают спонтанно. Вот смотрите: у двух абсолютно здоровых родителей появляется на свет тяжело больной ребенок. Насколько я понимаю, дело не в генетическом материале, который он получил от отца и от матери. С этим все в порядке. Должно было произойти что-то новое. И мы хотим его найти. Чтобы докопаться до генетических корней психических болезней, нужно определить нуклеотидную последовательность генома десятков тысяч людей.
Я спросила: каково это — знать, что твой геном выставлен на всеобщее обозрение в Интернете, но Уотсон не обратил на мои слова никакого внимания. Он думал о своем.
— Возьмите Билла Гейтса. У него совершенно нормальные родители, а сам он — довольно странный человек.
6
Wade, Nicholas. 2009. Hoopla, and Disappointment, in Schizophrenia Research.