— Поздравляю! – раздраженно огрызнулась, испытывая едкую, раздирающую боль внутри. Вот и раскрылись карты. Разговоров столько, а на деле – избавление от проклятия сделало его сердце легче. – Теперь тебе не нужно любить глупую крестьянку.
— Ошибаешься, — Далион в упор посмотрел в мои глаза, заставляя невольно отвести взгляд. – Теперь я могу любить, кого захочу, а не повелению нитей.
В тот же миг меня охватила неловкость, заставляя покраснеть. Я совсем не ожидала от него таких слов, ведь это было почти признание. Однако всеми силами постаралась сделать вид, будто не поняла.
— Тогда почему ты не стал прежним? – упрямо спросила. — Таким, как до моего проклятия.
— Каким? Ребенком, что боится собственных чувств и совершает ошибку за ошибкой? То проклятие было заслуженным мне наказанием, ведь я действительно собирался отобрать твою силу. Пусть трусливо и с муками совести, но не смог отступить. Тогда мне казалось, что поступаю правильно, делаю лучше для тебя. Твою силу все равно отобрали бы при поступлении, потому что такие, как ты никогда не проходят испытания. Однако я снова ошибся, снова недооценил тебя. И это мне в тебе и нравится: ты не похожа на других!
— Поняла! – чересчур наигранно воскликнула в ответ. – Ты просто восхищен мной, вот и прилип как репейник.
— Кори, думай, что хочешь. Только прошу, дай мне помочь тебе, — он проговаривал каждое слово отчетливо и с расстановкой, словно я в самом деле какой-нибудь несмышлёный детеныш или того хуже – дикий зверь. – Просто позволь оберегать тебя, не пытайся решить все самостоятельно.
Я не стала что-либо говорить, отрицать или спорить, понимая, что вряд ли смогу когда-нибудь постичь его чувства. Молча разлила настоявшийся теплый травяной напиток и протянула Далиону. Он явно ожидал не этого — судя по приподнятым бровям, от меня все-таки хотели услышать ответ. Но он ведь ничего не спрашивал! Да и мне нечего было ему сказать. Если раньше могла обвинить во всем проклятие, то теперь не понимала, для чего Венский все это говорит. Еще сложнее было поверить в его слова. Не в этот раз! Даже если на мгновение представить, что Далион действительно каким-то образом влюбился в чумазую крестьянку, ответить взаимностью не смогу, да и не хочу. Вновь открывать свое сердце и душу? К кому-то привязываться? Ни за что!
Да и не любовь это, так, сострадание. Что еще можно испытывать к такой уродке?
— А память, Кори? – вдруг продолжил Далион. – Думаешь, я забыл, как вытаскивал тебя с того света? Как неоднократно лечил и помог бежать? Забыл чувства, в которые верил?
— Так я вернула тебе долг, разве нет? Можешь быть свободен, раз в этом суть.
— Не в этом! – Венский явно был раздражен, хотя и умело скрывал. Даже сейчас, после тяжелого ранения, он выглядел весьма спокойным и надменным. Настоящий аристократ! Не то, что я, которая не может взять свои эмоции под контроль.
— Хорошо, — устало согласился он с моим нежеланием говорить, отдавая обратно уже пустую чашу. – Ответь тогда на другой вопрос: почему вокруг нас стая шаррахов, которая уже давно ничего не предпринимает?
Вопрос оказался невероятно проницательным, а главное не касался, наконец, темы чувств.
— Потому что они нас охраняют.
— Что ты имеешь в виду? – искренне удивился маг. – Шаррахи – хищники. Для них мы лишь мясо. Какая охрана?!
— Это долгая история…
— А мы никуда не спешим.
Я не была уверена, что должна рассказывать правду о своих новых способностях, но он взял меня на крючок, припомнив по чьей вине сейчас в таком положении.
— По своей! – я разозлилась. – Нечего было со спины подходить.
— Если бы знал, что шаррах не убивать тебя собирается, а только поздороваться, то конечно, не стал бы ему мешать. Только он явно не был настроен дружелюбно.
В первое мгновение я хотела огрызнуться, но меня словно что-то остановило. Ведь он действительно влез из-за меня, подставился, потому что испугался за мою жизнь. Хватит думать только о себе! Я действительно виновата и здесь он абсолютно прав.
— Ты когда-нибудь слышал о наместниках богов? — медленно начала я, на что Далион кивнул. – Я – наместница Рангора, а…
Ладони сами собой сжали еще теплую чашу. Правильно ли я делаю, рассказывая правду? Правду тому, кто на другой стороне — наместнику светлой богини. Уж слишком ярко запомнилась фраза Рангора. Я в безопасности только пока Имара и Арон не знают правды о моей крови. Богам запрещено иметь детей от людей. Такие дети подлежат уничтожению. И не знаю почему, но Темному богу я верила. Может, потому что замечала какую-то странную схожесть с ним? Его душа тоже искалечена, и я чувствовала это. Рядом с ним мне было спокойно. Каждый раз, когда мы встречались на той поляне, на сердце становилось тепло и уютно, словно я вновь маленькая девочка, жаждущая заботы родителей.