— Выслушай меня, Птолемей! Ты собираешься убить собственного сына? Это Парис! Твой сын Парис!
Птолемей поднял руку, и Иксион громкой командой остановил свой отряд. Поток стрел ослабел, одна из них вонзилась в землю у ног Роксаны.
— Если ты солгала мне…
Птолемей схватил ее за руку.
— Это правда, — сказала она. — Взгляни на него. Он твой сын, рожденный персиянкой. Если ты ничего не сделаешь, он истечет кровью у тебя на глазах!
Птолемей знаком отозвал солдат назад. Земля содрогнулась от громового раската.
— Дайте мне посмотреть на этого щенка, — сказал он.
Глаза Вала были открыты, он скрипел зубами от боли. Роксана оторвала кусок от своей промокшей туники.
— Положи его на землю, — крикнула она Кайану. — Если вы не дадите мне перевязать его рану, никто из вас его не получит!
Кайан кивнул и осторожно опустил Вала на землю. Не выпуская меч из рук, он встал на колени в грязь рядом с мальчиком, стараясь заслонить его от ливня.
— Не сдавайся, потерпи еще немного, — сказал он.
Птолемей разглядывал Вала.
— Он похож на Александра, — сказал он. — Как такое возможно? — Он со злобой посмотрел на Кайана, — Как ты посмел скрывать от меня моего сына?
— Как ты посмел покинуть его? — отрезал Кайан.
Роксана перевязала ногу Вала. Мальчик поморщился.
— Мне очень больно.
— Да, я знаю. Но ты поправишься!
Она завязала жгут и посмотрела Кайану в лицо. Боевая раскраска стекала струйками с его лица.
— Я умру, мама?
— Нет, — ответила она. — Нет, ты не умрешь. Я не позволю.
— Хорошо, — сказал он и, побледнев, потерял сознание.
— Какой же ты глупец! — крикнула Роксана Птолемею. — Пошли за врачом!
Приехал царский врачеватель. По бородке, пейсам и одеянию Роксана определила, что это был еврей. Казалось, он не замечает ни проливного дождя, ни обнаженных мечей.
— Мы не можем лечить его здесь, — сказал он, осмотрев Вала. — Мы должны согреть его. Мне нужен шатер, огонь и инструменты.
— Он будет жить? — с отчаянием спросила Роксана.
— Все в руках Всевышнего, госпожа.
Она прошептала молитву и поцеловала мальчика в лоб.
— Помни, что я люблю тебя, Вал. Никогда не забывай об этом.
— Унеси его, — скомандовал Птолемей врачевателю. — Чего ты ждешь?
Роксана отвела локон со лба Вала и посмотрела на Птолемея.
— Он был воспитан как принц Бактрии. Поклянись мне своей бессмертной душой, что примешь его как своего сына!
— Как же иначе? — ответил Птолемей. — Это мой единственный сын!
Роксана отодвинулась, чтобы еврей смог взять мальчика на руки.
— Не дайте ему умереть, — попросила она.
— Я буду относиться к нему как к родному сыну, — ответил тот и унес Вала.
Она глубоко вздохнула и обратилась к Кайану.
— Отпусти его, — сказала она, — Для него это единственная возможность выжить!
Птолемей сложил руки на груди.
— Что ж, дорогая, достаточно трагедий. Ты останешься вместе с мальчиком. Ты идешь со мной. Со мной!
— Только если ты отпустишь Кайана.
— Нет! — крикнул Кайан. — Никогда!
— Как хочешь, — ответил Птолемей, выхватывая меч. — Заберите женщину, а всех остальных уничтожьте!
Раскат молнии потряс площадку, на которой они находились. Оглушительный гром и ослепительная вспышка так напугали Роксану, что она опустилась на колени. Греки, египтяне и бактрийцы упали на землю, словно поверженные исполинской рукой.
Кайан бросился к ней и прикрыл ее собой.
Как ты смеешь, брат? раздался гневный голос Александра.
Неистовый удар молнии заставил Птолемея снова упасть в грязь. Он почувствовал, как по ноге стекает тонкая струйка мочи. Царь разинул рот, выплюнул грязь и с недоумением уставился на правую ладонь, где кожу натерла рукоять меча.
Ты утратил разум? издевательски вопрошал голос.
Птолемей вглядывался перед собой расширенными от ужаса глазами.
Александр, облаченный в военные доспехи, стоял перед ним и Роксаной. В правой руке он держал поднятый меч. Его серые глаза метали молнии.
Уходи, брат, скомандовал он. Забирай своего сына, а моего оставь в покое.
— Александр… — заикаясь, произнес Птолемей. — Ты…
Я сказал тебе уходи! повторил Александр. Ты не получишь Роксану. Отпусти их или навлечешь на себя мой гнев…
— Ты не можешь… — начал Птолемей.
Ты знаешь, когда лучше всего убраться подобру-поздорову, прозвучал насмешливый голос в ушах Птолемея. Уходи или ты потеряешь все, что имеешь, Клянусь всем святым, я отправлю тебя в ад, а твоими глазами буду играть в кости.