Когда я улеглась на кровать, даже не разувшись, я застонала от блаженства. Как же хорошо было оказаться в горизонтальном положении. Давненько я так не гуляла.
- Ты как? – поинтересовался он, присаживаясь ко мне на кровать и стаскивая с меня кеды.
- Сейчас усну, - честно призналась я.
- Вымоталась?
- Угу. Спасибо, - зевнула я и подложила ладошки под щёку. – Знаешь, порой мне кажется, что ты не реальный.
- Почему? – удивился он, стаскивая второй кед.
- Ты заботливый, добрый, нежный, внимательный. Ты будто сошёл со страниц какой-то книги, где ты был прекрасным принцем, - снова зевнула я. - И ты повстречался мне.
- Это плохо?
- Шутишь? Нет, конечно, о таком как ты мечтают женщины.
- И ты мечтаешь?
- И я. Только мне повезло чуть больше, чем остальным.
- Почему?
- Потому что ты со мной.
Он усмехнулся.
- Моя бывшая была бы с тобой не согласна.
- Давай не будем о бывших, - предложила я, опять зевая.
- Хорошо, - согласился он и встал на ноги. – Дальше справишься?
- Угу, постараюсь.
- Хм-м… ну постарайся, но, если что зови. Я в душ.
Я кивнула и перевернулась на спину. Дождавшись, когда он зайдёт в ванную, я села, собрав оставшиеся силы, и начала раздеваться. По идеи мне душ тоже бы не помешал, но придётся подождать.
Раздевшись до нижнего белья, я накинула халатик и снова улеглась. И опять я задремала, потому что, когда открыла глаза, Кирилл был уже в комнате в одном полотенце, которое так и норовило упасть с его бёдер.
Я прикусила губу, представляя, как оно разматывается и падает к его ногам, а там… Я зажмурилась и села, пытаясь выкинуть из головы столь пошлые мысли, но ничего не получалось, у меня так и стояла эта картина перед глазами.
- Пожалуй, я в душ, - проговорила я, поднимаясь.
- Тебе нужна помощь?
Хотелось ответить, что да, вот честно, но я лишь покачала головой и протопала мимо него, при этом стараясь не пялиться на его рельефный пресс. Когда же я оказалась в ванной комнате, то я тут же подошла к раковине и открыла холодную воду. Умывшись, я скинула халатик, а за ним и бельё и встала под душ.
Горячая вода дарило вторую жизнь. Вся усталость покидало тело, и я даже, наверное, могла ещё пройтись, но было уже не охота. Поэтому выйдя из душа и завернувшись в большое банное полотенце персикового цвета, я стала сушить волосы другим полотенцем поменьше.
Когда я вышла, чтобы забрать футболку, в которой планировала спать и которую благополучно забыла, я застыла около двери ванной комнаты. Я смотрела на голый, упругий зад Кирилла и пыталась не подавиться слюной. Вот чёрт! Чёрт!!! Нет, он точно надо мной издевался.
Я честно пыталась отвернуться, а ещё лучше вернуться в ванную, чтобы переждать, но тело меня не слушалось, я стояла и смотрела на своего соседа по комнате. И тут он мне заметил.
- Извини, - промямлила я, сгорая от стыда, что он меня застукал. Но, похоже, Кириллу было всё равно, что я увидела его обнажённым. Он как-то странно окинул меня взглядом, и я тут же вспомнила, что на мне до сих пор было одно полотенце. От осознания этого, я нервно захихикала. Хотела отвернуться, но не могла, его взгляд гипнотизировал меня. А когда он подошёл ко мне и скинул с меня полотенце, я часто задышала и почувствовала, как повысилась температура в номере.
- Кирилл, я… - но договорить он мне не дал, поцеловав.
Сначала поцелуй был нежным, почти невесомым, но стоило мне потянуться к нему и ответить, как он стал грубей.
Кирилл сжимал меня в объятиях, целуя так, будто я значила для него всё. А я в свою очередь таила, плавилась от соприкосновения наших тел. Кожа к коже. Но стоило ему прекратить поцелуй, как я протестующе захныкала, и он подхватил меня на руки. Вскоре я лежала на кровати, а Кирилл обсыпал моё тело короткими поцелуями.
Где-то на подсознательном уровне я понимала, что мы не должны были этого делать, но всё ушло на второй план, когда он погрузился в меня и начал двигаться. Я вертела головой, стонала, кричала, вгоняя ногти в его зад, подгоняя его, царапала его спину. Я полностью отдалась этому мужчине. И сердцем, и душой я принадлежала ему. И я даже надеялась, что он тоже принадлежит мне, хотя рассудок кричал об обратном, но я не хотела его слушать. Было только «Здесь и сейчас». Были только «Он и я». Остальной мир мог и подождать.