Внутри меня всё опускается. Боже! Боже мой! О каких таких «методах» он говорит? Паника прокатывает по моему телу крупной дрожью. Я дышу часто-часто, пытаясь справиться с подступающей истерикой.
- Ну ладно, - темноволосый мужчина встаёт. – Значит, мы договорились?
- Конечно, Дамир, - Аркадий Борисович тоже встаёт и протягивает ему руку. – Теперь мы партнёры, война окончена. Надеюсь, этот мир будет крепким.
Мужчины пожимают руки.
Аркадий Борисович делает шаг к двери. Сейчас он уйдёт. Уйдёт навсегда и оставит меня наедине с этим…
Повинуясь безрассудному инстинкту самосохранения, я хватаюсь за ногу проходящего мимо меня мужчины:
- Пожалуйста, - голос дрожит, я сжимаю в ладонях ткань его брюк. – Умоляю, - шепчу я одними губами, вжимаясь в знакомого мне человека. – Не отдавайте меня ему! Прошу! Я всё буду делать… что скажете... всё, что угодно! Я буду полезной… только… только… - рыдания накрывают меня, и тело содрогается от бессилия и паники. – Оставьте меня себе!
- Лира, - голос Аркадия Борисович становится твёрдым и жёстким. – Прекрати истерику, - он наклоняется ко мне и сжимает локоть до боли. – Иначе, - мужчина шепчет мне на ухо так тихо, чтобы только я могла его услышать. – Ты знаешь, что будет.
Жестокие слова отрезвляют меня, ведь я знаю, что в случае неповиновения, пострадаю не только я. Но и последний оставшийся у меня любимый человек. Мой брат.
Затихаю и отпускаю его брюки.
Аркадий Борисович, видимо, довольный эффектом от своей угрозы, похлопывает меня по щеке.
- Вот и славно, - расплывается в улыбке. – Дамир будет тебе хорошим хозяином, малышка. Конечно же, если ты будешь послушна ему, - он делает многозначительную паузу. - Во всём. Ведь будешь?
Я с ненавистью смотрю сначала на пожилого мужчину, а потом, набравшись храбрости, перевожу взгляд на того другого. Высокого. Красивого. И самого опасного из всех, что я когда-либо встречала. Потом медленно киваю и говорю:
- Да.
Глава 2
Палач
В детстве я мечтал, чтобы мама подарила щенка. Думал, будет у меня преданный друг.
Тренировать его, трюкам учить.
Хотел кобеля, суку не хотел.
Но щенка мне так и не подарили. Зато подарили соседскому мальчишке. Назвал он её Динкой. Я ему тогда позавидовал.
Пришёл, помню, посмотреть на неё. А она под кровать забилась и лужу со страха наделала.
Шерсть у неё была каштановая. Глаза смышлёные, но испуганные.
Жаль соседский пацан о ней заботился плохо - сдохла псина через три месяца.
Сейчас думаю, хорошо, что у меня животных не было. Я в детстве тоже был не очень ответственным.
Зато теперь, спустя двадцать семь лет, у меня вдруг появился питомец.
Живой подарок, который я ни хера не просил.
Как увидел её, так сразу ту собаку вспомнил. Точь в точь Динка.
Трясётся вся от страха. За волосами своими тёмными спряталась, будто они защитить её могут. От меня.
Дай ей волю, под стол бы забилась, лишь бы я её не видел.
За своего хозяина цеплялась так, будто он её в вольер ко льву бросил.
Глупая, неужели думала, что в хозяине её хоть что-то человеческое есть?
Скользнул взглядом по мордашке. Миленько.
Только губы ярко-красные. Аж передёрнуло. Отвратительно. Какого хера её так размалевали?
В целом смотреть на неё приятно. Было бы ещё приятнее, если бы она не ныла постоянно так, что уши вянут.
Ненавижу это нытьё. Надеюсь, она дальше в этом духе не собирается продолжать. Учить её уму-разуму у меня ни времени нет, ни желания.
Что делать-то с ней теперь? Опасный она подарок. Ненадёжный.
Может, передарить? Но кому?
Да и неуважение это дарить чужие подарки. Только мира добился. Рисковать нельзя.
Ладно, хрен с ней, пусть пока живёт. Потом решу, что с ней делать. Если Старый обманул, и она уже пользованная - выгоню на хрен. Чужие шлюхи мне не нужны.
Едем в машине.
- Губы вытри, - кидаю ей салфетку.
Она быстро кивает и стирает красную как кровь помаду. Сначала с верхней губы, потом - с нижней. Дрожит вся - жаль только зубами не стучит. Неужели меня так боится?
- Буду звать тебя Динкой, - усмехаюсь.
Она вскидывает на меня глаза. В них есть что-то новое. Огонёчек зажёгся. О, так интереснее.
- Но... - шепчет губками, которые теперь обрели естественный розовый цвет. - Меня не так зовут...
Хм... А в ней что-то есть. Сперва не разглядел.
- Теперь ты моя сучка, - протягиваю руку и дотрагиваюсь до блестящих шелковистых прядей. Пропускаю их сквозь пальцы. Она вздрагивает, отодвигается.