– Раньше ты не извинялся, – с грустью сказала она. – Иногда даже казалось, что ты и есть брат. Теперь уже не кажется.
– Раньше я был гостем, пусть и незваным, – возразил я, – а теперь я житель этого мира и всецело завишу от вашей семьи. С моей стороны было бы наглостью устанавливать рамки наших отношений. Делать это вправе только ваша семья.
– Я тебе помешала, – сказала Лара. – Ешь, я уже ухожу. Если захочешь поговорить, позвони в этот колокольчик. Он связан с таким же в моих покоях.
Положив на стол тихо звякнувший колокольчик размером с кулачок маленького ребёнка, она вышла из гостиной. В тот день я не взял его в руки. Меня больше никто не посещал, кроме слуг, которые приносили еду и убирали грязную посуду. А я после еды забирался в кровать и лежал, вспоминая свою не такую уж короткую жизнь на Земле. Обычно в моём возрасте этим мало кто занимается, мысли об итогах приходят гораздо позже. Я не нашёл в ней ничего особенного. Я не совершил чего-то такого, чем мог бы заслуженно гордиться, но и стыдиться было нечего… почти. Почти, потому что у каждого есть поступки, о которых стыдно вспомнить. Были они и у меня, но немного. А в остальном жил как все. Были у меня и женщины, но до брака ни с одной из них не дошло. Раньше это напрягало, теперь я был рад. Не хватало ещё навсегда потерять любимую жену и детей! Я всё же беспокоился о сестре, но не из-за моих бывших клиентов. Я опасался, что Татьяна не поедет к родителям, а начнёт тупо тратить деньги. Она была из тех женщин, которым противопоказана самостоятельность. Я постарался сделать всё, что в моих силах, а её уже не переделаешь, пусть дальше живёт своим умом.
Вечером в мои комнаты пришёл гвардейский лейтенант, который принёс сумку с оружием. Я не стал с ним возиться, только проверил, всё ли на месте, достал сумку Татьяны и взял очки покрасивее и мешочек с алмазами. Остальное отнёс в гардероб. Утром, дав мне время нормально позавтракать, пришла Лара.
– Если ты думаешь играть роль моего брата, должен относиться ко мне так же, как он! – прервала она мои расшаркивания. – И не только на людях, но и наедине.
– Хорошо… сестра, – пожал я плечами. – Подойди, я тебе кое-что покажу.
– Что ты дёргаешь плечами? – спросила она, садясь рядом со мной на кровать. – Последствие контузии? Зантор сказал, что ты должен быть абсолютно здоров.
– Это жест из моего мира, – объяснил я. – Постараюсь от него избавиться. Вы мотаете головой, я пожимаю плечами. Неважно, посмотри лучше, пригодятся где-нибудь эти камни? Я почему-то не видел у вас на дамах украшений, поэтому не знаю, что здесь ценится. А эти камни в моём бывшем мире являются одними из самых дорогих. Они без огранки, а обрабатываются очень тяжело.
– Я не вижу в них ничего красивого, – сказала Лара, рассматривая высыпанные на ладонь алмазы. – А украшений ты не мог видеть. Мужчины не носят ничего, кроме золотых медальонов и фамильных перстней, а женщины украшают себя только на праздниках и балах. Это как туфли на высоких каблуках: красиво, но неудобно. У нас добывают изумруды в Игримских горах, а в обоих проливах водятся жемчужницы. Но добыча жемчуга – это опасный промысел. Хоть и нечасто, но на ловцов нападают подводные твари. Поэтому в основном все украшения – это работа по золоту. Если хочешь, я возьму твои камни и покажу их Зантору.
– Конечно, возьми, – согласился я. – А кто такой этот Зантор?
– Это один из трёх магов дома Ольмингов, – ответила она. – Кроме того, это единственный маг, который пользуется безграничным доверием отца.
– Разумно ли так доверять магу? – спросил я. – Говорю не для передачи отцу, мне самому интересно знать.
– Ещё раз скажешь о передаче отцу, и я тебя так тресну! – пообещала Лара, отвесившая мне символический подзатыльник. – Для тебя вопрос нормальный, потому что ты ничего у нас не знаешь. Старику около трёхсот лет, и его совершенно не интересует власть. Если бы Зантор захотел, никого из нас уже не было бы, но он преданно служит семье и воспитал и моего деда, и отца. Он и тебя собирал по частям. И знания тебе даст тоже он. Это очень сложная операция – заносить новые знания в мозг уже зрелого человека. Чтобы ты не свихнулся, необходимо всё распихать по нужным местам, а для этого требуется огромный опыт, и у Зантора он есть.
– Может, я поучусь, как остальные – по книгам? – испугался я. – Сумасшествие хуже смерти.
– Учиться придётся года два, – насмешливо сказала Лара. – И как ты узнаешь тех людей, которых знал Кирен? Можно к тебе кого-нибудь приставить нянькой, но сколько это будет длиться? А тебе нужно не собирать по капле знания, а заниматься раскрытием заговора. Не бойся: риск в том, что тебе предлагают, есть, но, если работу сделает Зантор, наверняка всё закончится хорошо. А насчет сумасшествия могу тебя успокоить. Чокнутому нельзя заменить сознание, а принцу дома Ольмингов никто не позволит жить в таком состоянии. Несчастный случай… Нам будет очень тебя не хватать!