Хоть и медленно, но теснимые дружинниками горожане исчезли в портале, а следом за ними ушли мы с Бродером. В ангаре не было никого из американцев, кроме растерявшегося дежурного. Я открыл канал к деревне и крикнул:
– Кто не хочет оставаться в мире темноглазых, идите за мной!
Мне не дали выйти первому. Дружинники оттеснили от портала и не пускали, пока в него не ушли два пулемётных расчёта и десяток автоматчиков. Как только я исчез в канале, в него сразу же заторопились остальные. Мои слова о том, что они находятся в мире темноглазых, родили страх, заставивший забыть о тварях. Я оказался на дороге, которая шла вдоль большой деревни. Вернее, это раньше было деревней, в которой, по словам Серта, жило около двухсот семей. Такая деревня считалась большой даже по меркам юга. Деревенские содержали пятерых охотников, которым долго удавалось их защищать. Понятно, что от парочки драконов вроде тех, которые напугали американскую экспедицию, охотники не помогли. Одному из них повезло уцелеть, и он потом рассказал, как твари разбрасывали избы и убивали, убивали, убивали... После этого они здесь задержались на несколько дней, пока не сожрали всех убитых саев и их скот. Сюда потом так никто и не вернулся хоронить останки. Было холодно, но не настолько, чтобы они не стали смердеть. Погода была под стать увиденной нами картине разрушения и смерти. По низкому серому небу холодный ветер гнал такие же серые облака. Он свистел в развалинах домов и раскачивал высаженные вдоль дороги деревья. Впервые в этом мире я увидел их без листвы.
– Все идут за мной! – повторил я и в сопровождении дружинников зашагал по дороге.
За мной торопливо шли напуганные, жмущиеся друг к другу горожане. Сразу за ними двигались настороженно озирающиеся дружинники. Целых останков мы не увидели, но по всей деревне были разбросаны кости крестьян и животных. В воздухе стоял смрад, с которым не в силах был справиться ветер. Вскоре и на дороге стали попадаться кости и части тел. Когда я увидел наполовину раздавленную детскую голову, решил, что этот поход пора заканчивать. За моей спиной послышались испуганные крики и звуки рвоты.
–Возвращаемся! – крикнул я толпе. – Слушайте, как себя вести дальше...
– Страшно было? – спросила дома жена. – Ты какой-то замороженный.
– Я знал, что увижу, хотя знать и увидеть – это не одно и то же. На горожан всё подействовало гораздо сильнее! Они потом и с беженцами не сразу разговорились. Наверное, они на меня злы, но теперь никто из видевших деревню, не станет слушать тех, кто на меня клевещет, скорее, набьют им морды. Извини, но я не хочу об этом говорить. Ты не возражаешь, если я сейчас приглашу Алёну?
– Зачем ты хочешь её пригласить? – спросила Адель.
– Её родственники передали фотоаппарат и попросили сделать несколько снимков. Я думаю, что она и нас сфотографирует.
– Приглашай, – сразу согласилась она, – а я пока переоденусь.
«Алёна, – связался я с девушкой. – Ты сейчас где?»
«Милорд? – неуверенно спросила она. – Я сейчас дома».
«И где у тебя дом?» – хмыкнул я.
«Я у Эммы, – поправилась Алёна. – Мы только что закончили заниматься. Я теперь могу защититься от магии и сама кого-нибудь парализовать. И мы начали учить целебное воздействие, но я не запомнила его до конца».
«Приведи себя в порядок и пулей мчись ко мне. Твои предки передали фотоаппарат и попросили тебя запечатлеть. Заодно сфотографируешь нас».
«А вы видели деда? – спросила она. – Я уже переодеваюсь, это не мешает разговору».
«Если Рогожин твой дед, то его».
«Нет, Дмитрий Осипович его друг. Я уже бегу!»
«Осторожней, – предупредил я. – Никого не сбей и сама не убейся. Знаю я, как ты носишься. В этом дворце правом на забеги обладаю только я!»
«Ой! А я уже бегала, – виновато сказала она. – Меня никто не предупредил о вашем праве. Я тогда очень быстро пойду!»
– Ну как я тебе? – спросила вышедшая из комнаты с гардеробом жена. – Нравлюсь?
– Ты нравишься мне в любом наряде, – сказал я. – И без нарядов тоже, хоть у тебя и комплекс насчёт живота. Форму нарочно одела, чтобы его не было видно?
– Мне идёт форма, – ответила она. – И что бы ты ни говорил, а большой живот – это некрасиво. Мне Анжела предлагала купить платье для беременных, но я посмотрела его на экране и отказалась. Может быть, и удобно, что оно нигде не давит, но весь живот наружу!
– Вы сговорились? – спросил я у появившейся Васильевой. – И где ты взяла форму? Обокрала Эмму?
– Подумаешь! – отмахнулась девушка. – Она сейчас никуда не уйдёт. У нас почти одинаковые фигуры, а её форма красивее моего комбинезона. И берет классный! А оружия мне с собой не дали.
– Твоё оружие в другом, – сказал я. – Ты без единого выстрела подчинила всех дружинников дворца. И американцы за тобой ходили хвостом. В твоём случае дело не во внешности, а в харизме.
– А что это такое? – спросила жена.
– Это непередаваемая смесь женского обаяния, ума и глупости, – начал я перечислять, – лёгкого нрава, умения намекнуть на свою доступность, а потом дать от ворот поворот...
Это когда я намекала? – возмутилась Алёна. – И отворотов не было, потому что мне не предлагали!
– Это он так шутит, – рассмеялась Адель. – Иди ко мне, пусть он нас сфотографирует.
Эта фотосессия продолжалась минут пятнадцать. Очень скоро девушкам надоела форма, и они ушли примерять платья жены. Последний раз сфотографировались втроём, и, как выяснилось позже, Алёна умудрилась ко мне прижаться и изобразить нежные чувства.
– Хватит, – сказал я, выключая фотоаппарат. – Сколько можно снимать одно и то же?
– Тогда я заберу фотик и сниму Эмму и Герата! – сказала Алёна. – А потом его верну.
Она поменяла платье на форму и умчалась, а вскоре после её ухода со мной связался Алексей.
«Как сходил?» – первым делом спросил я.
«Результативно, – ответил он. – Кое-кого нашёл сам и договорился, что тем же самым займётся друг. Минут десять назад меня по маяку выдернули Эмма с Гератом. Сейчас жду не дождусь, когда вернётся Оскар, чтобы забраться в своё тело. В старом чувствую себя неполноценным».
«Пока ждёшь, рассказывай о своих находках, – сказал я. – Сколько, кого и на каких условиях».
«Двух спецов своего профиля, о которых я уже говорил. Оба старики и сразу ухватились за моё предложение. Есть увечный механик. У него золотые руки... были. После того как ампутировали изувеченные кисти, жена ушла, а он живёт в семье сына. Согласен и на лечение, и на смену тела. По особому заказу нашёл вертолётчика, точнее, двух. Он в прошлом военный лётчик, но после отказа двигателя здорово грохнулся со своей вертушкой. Собирали по частям, но сборка оказалась хреновой, и теперь он прикован к инвалидному креслу. Жена любит по-настоящему, поэтому не бросила и ухаживает за ним, как за ребёнком. Радости в этом, сам понимаешь, немного. У него немаленькая пенсия, на которую они и живут, потому что она вынуждена была бросить работу».
«А почему два вертолётчика? Она тоже летает?»
«Была пилотом-инструктором в одном из клубов. В основном летала на вертолётах третьего класса, но может летать и на самолётах. Оба готовы перебраться к нам насовсем, особенно если дадим возможность хоть раз в год повидать детей».
«Дадим мы им такую возможность, – пообещал я. – Это весь улов?»
«А тебе мало! – притворно возмутился он. – Есть кадры, но я с ними пока не говорил, потому что не знаю, подойдут они или нет».
«Кто такие, и откуда у тебя эта неуверенность?»
«Два классных механика, и один из них ремонтировал БТРы, правда, семидесятые».
«И в чём проблема?»
«В их алкоголизме. Я не сомневаюсь, что вылечат их тела или дадут другие, боюсь, что останется психическая зависимость, а здесь достаточно вина и аналога нашего пива».
«Берём, – сказал я. – Мы привьём такое отвращение к выпивке, что они все кабаки будут обходить за версту. Да, кстати, у меня сегодня была незапланированная встреча с Рогожиным. Спрашивал, что ты делал у пятерых заслуженных старцев перед их странной кончиной».
«Вычислили, значит, – сказал он. – Хреново. Не предлагали свои услуги?»
«Предлагали, но я пока отказался. Он сильно заинтересовался этими пересадками. Бессмертие, говорит, а у самого глаза горят...»
«К нам с этим ещё выйдут, – сказал Алексей. – Для нужных людей тела найдут или попросят у нас. Почему бы на Земле не жить саям? Все радости жизни, плюс наше долголетие! В какой-то мере это нам выгодно, не говоря уже о том, что можно много чего потребовать за такую услугу. Главное, чтобы не перевелись враги».