Пропустили еще пару стаканчиков жгучего ликера. Из чего только они бодяжат этот ужас… Боб через некоторое время отвлекся на других посетителей. Чуть в стороне хихикающая дама в бюстгальтере со стразами, хихикая, тащит Сида в сторону ведущей наверх лестницы. Ну хоть кому-то я обеспечил прекрасный вечер.
— Я знаю, кто это. — Шепнул я Майе, наклонившись к ней так близко, что едва не касаюсь губами украшенного массивной серьгой уха. Заодно воспользовался случаем и приобнял Рыжую за талию. Как будто от этого она станет ко мне хоть на полдюйма ближе…
Зеленые глаза расширились от изумления. Девушка после секундной паузы чмокнула меня в губы. Опять она меня дразнит.
— Ни слова больше. Дома поговорим. — Также неразличимо шепнула она в ответ. И снова, как ни в чем не бывало, приложилась к стакану с чабатой.
Вышли из клуба мы ближе к полуночи. Засиделись, как обычно. То ли Майя просто не захотела отрываться от любимого пойла, то ли решила до конца изображать скучную повседневность, не давая завсегдатаям ни малейшего шанса заподозрить неладное. Может быть, так и следует себя вести. Всегда найдется чертов умник, который задумается: а куда это сорвалась с места парочка из Танцующего Бриза? А точно ли не следует сорваться следом? А точно ли не следует о чем-то задуматься? У местных на деньги такой нюх, что любой полицейской собаке фору дадут.
Заскрипели, открываясь, двери. В нос ударил бодрящий морской запах: после прокуренного насквозь бара соленый аромат кажется божественным нектаром. Все как обычно. Взревывают мотоциклы местных гонщиков, набравшихся достаточно, чтобы всласть погазовать по разбитым дорогам, сшибая, будто кегли, невезучих прохожих. Откуда-то издали доносится грохот музыки: кто-то решил устроить вечеринку под открытым небом. Из подворотни напротив «Красотки» в нашу сторону таращится валяющийся посреди мусора нищий. Я поймал полный лютой ненависти взгляд. В затуманенной алкогольными парами голове вспыхнул тревожный огонек. Ах ты, поехавшая тварь!
Короткое движение в темноте. Успеваю различить едва заметный тусклый блеск пистолета в руке Уоспа. Отталкиваю в сторону доверчиво опершуюся на мою руку Майю: напарница, как всегда, успела изрядно набраться. Бросаюсь в противоположную сторону. Грохот выстрела. Еще один. Еще. Ошалелые крики завсегдатаев. Стрельбы рядом с «Красоткой» себе не позволял даже потерявший последние берега Болт!
Перекатившись на живот, выхватываю пистолет. «Аллигатор» привычно прыгает в руку. Локти упираются в усыпанный мелкими камешками асфальт. Не самая приятная опора. В темном проулке — пусто. Мерзавец, едва сообразив, что зацепить нас не получилось, бросился наутек.
— Где эта падаль⁈ — Рявкнула поднявшаяся на ноги Майя. В руке у напарницы уже хищно поблескивает знакомый миниатюрный револьвер.
— Туда! — Бросаюсь следом за беглецом. А мир вокруг так нехорошо покачивается из стороны в сторону. И проулок, в который бросился бежать Уосп, все норовит разделиться надвое. И в таком состоянии гоняться по темным улицам за вооруженным психопатом? Паршивая идея. Как есть паршивая…
Рядом тяжело дышит Рыжая. В зеленых глазах сияет лютая ярость. Давненько нас так не ловили на выходе из ее любимого питейного заведения…
Пробежали вперед, по пути опрокинув некстати подвернувшийся мусорный ящик. Майя грязно выругалась. Тяжелые шлепающие шаги слева. Резко разворачиваюсь, вскидывая «Аллигатор». Над самым ухом гремит выстрел револьвера. Напарница даже не пытается разобраться, кого там принесла нелегкая — стрелявшего в нас отморозка или отошедшего отлить пропойцу. Первое правило ночного Антапура: в любой непонятной ситуации сначала стреляй, потом разбирайся. Иначе, быть может, разберутся с тобой.
Неловко шагавшее в нашу сторону тело заваливается навзничь. Успеваю разглядеть незнакомое лицо с таким знакомым стеклянным взглядом. Еще один чипированный. Откуда только Уосп их берет? Почему они его слушаются?
— Не тот.
— К черту! Где эта падаль⁈ — Рычит Майя. А в моей голове пьяный туман постепенно развеивается. Зря мы полезли в трущобы. Охотящийся на нас псих наверняка пытается нас заманить. И черт его знает, какие у него в рукаве припрятаны сюрпризы. Не в том мы состоянии, чтобы бросаться в омут, не имея ни малейшего представления о том, какие в нем водятся черти.
Мы, как назло, прямо на пересечении двух узких проулков. И без того тесные улочки завалены кучами какого-то барахла. Вокруг сгустилась душная южная ночь. Сверху начинает моросить противный мелкий дождик. Знаю я таких малышей: частенько норовят обернуться всесокрушающим ливнем, превращающим город в подобие морского дна…
Движение на грани видимости. Вдалеке появляется мерно двигающийся силуэт. В нашу сторону направлено здоровенное помповое ружье. Выстрел, «Аллигатор» привычно бьет в ладонь — словно лошадь лягнула. Одновременно над самым ухом гремит револьвер Майи. Напарница бьет куда-то мне за спину. Встроенная в мою башку автоматика продолжает безошибочно наводить оружие точно в цель, игнорируя затуманенный разум. А вот Рыжая спасовала. Слышу, как живой манекен за спиной загребает ладонями вездесущий мусор, пытаясь подняться на ноги. Револьвер гавкает вновь, вокруг раскатывается гулкое эхо. Жуткое шуршание позади стихает.
— Надо убираться отсюда!
Майя в ответ наградила разъяренным взглядом. Она может думать лишь о том, как отыскать напавшего на нас мерзавца и выпустить ему кишки. А в моей голове истошно визжит безжалостный калькулятор. Майя успела сделать три выстрела. Значит, в барабане ее револьвера осталось еще три патрона. И шесть — в обойме моего «Аллигатора». Сколько притащил сюда Уосп? Хватит ли патронов? Да и кто сказал, что мы и дальше будем стрелять с той же точностью?
Бах! Пуля бьет в стену дома. Стреляю в ответ. Засевший за мусорным баком снайпер валится наземь.
— Майя, чтоб тебя! Бегом! — Рявкнул я на вздрогнувшую от неожиданности напарницу. На смену осатанелой нерассуждающей ярости на красивом большеглазом лице проступает что-то человеческое. Бежим сквозь лабиринт антапурских улочек. Уосп со своими головорезами остался позади.
Продираться через городские трущобы в хорошем подпитии, да еще выслеживая того, кто не прочь всадить тебе некоторое количество свинца меж глаз — то еще удовольствие. Однако, наш прорыв вполне удался. Никто и не пытается преградить путь. То ли выбрали самое удачное из направлений отступления, то ли засада Уоспа была не столь хорошо продумана, как мне примерещилось.
Наконец, уставшие и злющие, мы вернулись в кажущийся одиноким и покинутым офис. Усадив напарницу на диван, я принялся колдовать над кухонной машинерией. Обычно вернувшаяся с ночной попойки, подруга от нечего делать догоняется пивом. Ее вообще отличает полная индифферентность к здоровым образам жизни во всем их нудном многообразии. Но сейчас, когда по нашу голову легко может заявиться черт знает кто — а после случая с баром наивно и думать, будто их остановят какие бы то ни было законы и правила — грузиться дополнительными дозами алкоголя точно не выглядит хорошей идеей.
— Какого черта? На моей памяти еще ни один псих ни разу не выстрелил по «Красотке»! — Прорычала Майя. Рядом успокаивающе шипит кофейный аппарат. На столе дожидается своего часа успевшая зачерстветь пицца. До дома мы добрались без особых приключений. Не считая, разве что, мелкого моросящего дождя, совершенно не улучшившего настроения Рыжей, и без того удрученной бесплодностью скоротечной пьяной перестрелки.
— Этому психу плевать на местные законы. Потому что он на самом деле псих.
— Погоди. Хочешь сказать, на нас напал уличный мясник? С чего вдруг? — Широко распахнула глаза напарница.
— Он, он. Этому отморозку не терпится и мои кишки намотать на какой-нибудь забор. И его, похоже, здорово бесит мое нежелание превращаться в мясную гирлянду.
Я коротко рассказал о встрече с Уоспом и результатах погони в тоннелях каркасного завода. Умолчал лишь об истинных причинах его ко мне интереса. К счастью, Майю эти самые причины не слишком заинтересовали. В отличие от решения наведаться к месту рандеву, никого о нем не предупредив.