Мужчина чуть качнулся вперёд, поворошил стопку листов, лежащих на столе, выудил из нее один и кивнул, словно сам с собой соглашаясь.
— Во-вторых, если я правильно понял, вы учитесь на имперского обвинителя и заканчиваете поток защиты.
— Да-да, — еще менее уверенно ответила Иннель.
— Да. — Он замолчал, пробегая взглядом по странице, а я наконец сообразила, что именно он изучает. Это же наши анкеты, поданные на прошлой неделе как раз перед началом каникул! — И к кому же вы подавали заявку на практику? Романофф или Лиорени? Хм, вижу… Знаете, я уверен, что именно у Софии Лиорени вам самое место, хотя вы и указали тут Романофф… Да, так и сделаем. Поздравляю, Иннель Бард, ваше распределение закончено.
— Но как же?.. — Девушка оказалась настолько шокирована, что больше ничего не смогла произнести. Впрочем, такой же шок испытали и все остальные.
— Что? Что! Что… — сразу несколько голосов раздались с разных концов аудитории.
— В чем дело? — голос старика снова изменился и теперь звучал уже знакомой сталью, заставляя замолчать остальных. Затем он обратился к Иннель: — Не хотите к Лиорени? Серьезно? Я думал, это довольно неплохое место.
— Лиорени — защитники… и к ним просто так не попасть… А Романофф — обвинители и… я с курса обвинителей… я…
— Уверен, что и защитники, и обвинители — это люди одного внутреннего стержня. Не так много силы и упорства требуется, чтобы кого-то уничтожить, размазать или просто сгнобить. Но те же сила и упорство, смелость и… — он бросил странный взгляд на меня. — …верность своим клиентам, какими бы они ни были, требуются и защитникам.
— У… — Иннель зажмурилась и продолжила, правда уже практически шепотом: — У Лиорени всего одно место для практики, и оно…
Это была абсолютная правда. Место у Лиорени было настолько вакантным, что дочь самого богатого торговца в столице заплатила немалую сумму из собственных денег еще будучи на первом курсе Академии. Конечно, эти места не продавались и за них имели право бороться все студенты потока… То есть все равны, но как говорится, кое-кто равнее остальных. К таким относилась Талана Энгиль, против денег ее отца было идти бесполезно.
— Я в курсе, — спокойно ответил старик.
— И оно уже занято! — Талана все же не выдержала и вскочила с места. Ее достаточно высокий и противный голос вклинился в этот поистине невероятный разговор. Она повторила, переходя на ультразвук, так, что даже я скривилась:
— Оно занято!
— Имя, — тут же обратился к ней преподаватель.
— Талана Энгиль! — гордо развернув плечи, провозгласила та и тут же сложила руки на груди, словно ждала, что мужчина незамедлительно падет на колени и начнет перед ней извиняться.
— Какое вы имеете право перебивать меня, Талана Энгиль? — обратился к ней старик, явно не представляющий, с кем разговаривает.
Никто из преподавателей или служащих Академии не позволял себе ничего подобного, и в моем сердце зародилось премерзенькое чувство удовлетворения, тихо шепчущее: «ну ты попал, злобный старикашка!»
— Что? — ошарашенный голос девицы потонул в череде тихих смешков, наполнивших аудиторию.
— Для претендентки на прохождение практики у Лиорени вы слишком плохо слышите. Садитесь. Не переживайте, дойдем и до вас, — последнюю фразу он произнес нарочито громко, явно издеваясь, чем вызвал в зале новую волну тихих смешков.
— Но я… Это мое место! — взвизгнула Талана. — Я за него уже зап…
Она тут же замолчала под полыхнувшим белым огнем гнева взглядом преподавателя.
— Заплатили?! — Он громко втянул в себя воздух от возмущения. — Вы хотите сказать, что, претендуя на это место, дали кому-то взятку? В Академии? Взятку?!
— Н-нет…
— Уверены? — Под его взглядом Талана побелела.
— Д-да… н-н-нет… — Она неуверенно замотала головой, оглядываясь и ища поддержки у компании своих прихвостней. Но те молчали. Только Аксель Бак коснулся ее плеча и молча потянул за руку, вынуждая опуститься обратно на свое место. Наклонился к ее уху и что-то зашептал, то ли успокаивая, то ли обещая разобраться со всеми, кто посмел ее обидеть. Что, в общем-то, означало одно и то же.
Отец Бака был главным партнером Энгиля, помогал ему заработать их первый, общий миллион, а потом и сто первый, как шушукались по углам завистники. Их детям, знакомым с самого рождения, просто суждено было быть вместе. Самым удивительным казалось их довольно трепетное отношение друг к другу, когда парочка находилась рядом. Но стоило только им разойтись в разные стороны — все тут же менялось.