Растерянно хлопнув глазами, с недоумением посмотрела на снова склонившуюся перед монитором Ленку.
Я даже не обиделась на то, что она назвала меня полным именем. Да что там, даже и тени раздражения не было. Хотя, когда меня так называла мама и Алинка, бесилась и нервничала страшно.
Девушка, заметив мой ошарашенный взгляд, недовольно буркнула:
— Что?
— Н-ничего, — заикнулась, сглотнув. Решила подумать об этом после или вообще забыть. Подумаешь… — Совсем ничего. Так, что там у нас по графику, Лен?
Дальше рабочий день потек плавно и на удивление спокойно.
Мы с Леной составили сводные ведомости, подшили документы в папки, разложив их по месяцам. Выпили по еще одной чашке кофе, под бурчание Лены: «Сами корите свою мать за кофеманство, а кофе-то пьете не меньше!»
Я же только весело смеялась и смешливо фыркала, совсем не обижаясь.
Удивительно.
К девяти часам явилась хмурая родительница, сходу попросила несколько чашек кофе, с которыми я благоразумно отправила Лену, а сама понеслась в бухгалтерию, забирать документы на подпись.
Затем подписала все у матушки и разнесла по отделам.
Потрепалась с Алинкой несколько минут. Коротко обсудив сложившуюся ― мягко говоря, очень дурно пахнущую ситуацию, в которую мы все влипли по вине моего папочки.
К слову, ему я так и не позвонила. Как и он сам не спешил звонить мне и пояснять, что за чертовщину он натворил. И зачем.
Обиделась, да.
Пока сам не позвонит, я точно не буду первой этого делать.
Сам накосячил, пускай сам и звонит. Вот!
Договорилась с Алинкой, что вечером она зайдет ко мне, проводить, так сказать, в путь-дорогу. И на дорожку посидеть заодно.
Мама, на удивление, за эту неделю ни разу не поднимала тему моей поездки, предпочитая хмуро отмалчиваться и выпивать в одиночку по бокалу вина.
Благо не больше.
А то пришлось бы вызывать соответствующие органы и, в веселой пижамке на пару с белыми тапочками, отправлять родительницу спасаться от алкоголизма.
А ближе к двенадцати дня появились они.
Представители заграничного владельца второй части Нашего семейного бизнеса.
Что б им!
Глава 6
Представители в количестве трех статных, холеных и не слишком-то уже молодых мужчин оказались действительно представительными.
Но плюс им в копилку — исполнительными.
И, хоть немного дотошными, но спокойными, внимательными и улыбчивыми.
И даже не обижались на гневное фырканье моей матушки при каждом произнесенном одним из мужчин уточнении, фразе или слове. Она совсем не старалась скрывать свое отвращение и неприятие всей этой некрасивой для нас ситуации, а еще бессильную злость.
И я ее очень хорошо понимала. Как не понять? Но старалась относиться к бедным представительным мужчинам более, к-хм, дружелюбно.
И надо сказать, у меня это получалось неплохо.
Не отлично, конечно, но зубы я не скалила и старалась давать те документы, которые у меня просили, спокойно и с пониманием.
Они ведь не виноваты, что так уж произошло.
Но вот матушку было откровенно жаль.
А когда пришла домой и застала ее в компании бокала вина, что-то внутри шевельнулось и воспротивилось всему этому.
И даже промелькнула трусливая мысль: отказаться от поездки.
Но, крепко зажмурившись, тряхнула волосами, прогоняя ее.
Нет. Мечты должны исполняться, Лара. Причин для ее невыполнения может быть много.
Нахмурившись от противоречивых эмоций, переоделась в домашнюю одежку, кинув взгляд на время и делая мысленную заметку, что Алинка должна прийти примерно через час, подошла к матушке и, обняв ее со спины, негромко сказала:
— Мам, может, хватить упиваться вином? Ты же должна понимать, вот это, — указала на высокий пузатый бокал с красной жидкостью, — не поможет.
Мама раздраженно дернула плечом, скинула мои руки и, отставив бокал на деревянную панель дивана, обернулась ко мне, прошипев:
— Я у себя дома могу делать что захочу. Не тебе меня жизни учить. Дожили!
Устало прикрыв глаза, покачала головой.
Так, все понятно. Мама нарушила главное правило нашего дома.
Работу ― оставляем на работе. Дом ― дому.
Переставив бокал в другое место, подальше от цепких лапок Лизаветы Котиковой, присела рядом с ней, сурово посмотрев в глаза:
— Мам, прекрати, пожалуйста. Ты забыла? Дома ты обычная женщина. Не шеф и не хозяйка большого предприятия, а мама…
— Уже не хозяйка! — не дослушав, рявкнула она, яростно помотав головой.
Закатив глаза, придвинулась ближе, взяла ее прохладные руки в свои.