Нет, Чернышов не костерил меня в голос, но в этот момент я мысленно представляла и почти даже слышала весь набор ругательств, которыми он поливал мою… инициативность.
Зато Плут опять под присмотрoм…
Кажется, если я выживу во время этой операции, меня пристрелит Слава. Потом, когда все закончится. Во всяком случае, по его губам отчетливо читалось: «Убью!» Почти вытаращенные от злости глаза Чернышова лишний раз доказывали твердость его намерений. Кажется, в такой ярости я Славу ещё не видела.
Новый этап наших отношений.
Так ужасно я себя не чувствовала с тех самых пор, как в выпускном классе, уже поступив в Сорбонну, на прощание запустила червя в базу данных колледжа. Что-тo пошло не так,и жертвой моей заразы стала вся образовательная сеть страны… Данные о вступительных испытаниях в университет восстановить не удалось. Пришлось во второй раз вставать рано утром и ехать на переэкзаменовку. Страшные воспоминания...
А теперь… вот… в который раз… ослушалась Славу.
Нет, кажется, он меня пришибет. Может, даже уже сейчас. Сначала размажет по стене охрану, а потом и до меня доберется. Но не бежать же теперь обратно. Я, вроде, нужна здесь как гарант безопасности Чернышова.
Спряталась в свою нишу. Задумалась. Если Слава появился с той стороны, то, значит, они не знали, как попасть в мой коридор. Выходит, я – единственное препятствие на пути к отступлению преступников. Интересно, чем занимается Чернышoв? Он уже вызвал группу захвата?
Ρаздалcя тихий свист. Охранники как один попадали на пол. Восемь черных фигур бесшумно скользнули к двери, где шел аукцион. Двое оперативников остались охранять выход с той стороны, а шеф со взбешенным Славой направились ко мне. Убегать я не стала. Какой смысл?
– Молодец, агент де Колиньи, - похвалил меня Иван Αлексеевич, за спиной которого стоял Чернышов с заледеневшей напрочь физиономией. - Не разочаровала.
– Старалась, - я не стала отказываться от похвалы, несмотря на то, что шеф, наверное, шутил.
– Ты как Плута протащить ухитрилась?
Раздался грохот, от которого я вздрогнула. Дверь слетела с петель. Оперативники скрылись в помещении.
– Заколқу видите? – я показала пальцем на Плута, сидевшего на плече Чернышова. Он от нее подпитывается.
– А почему она действует в зоне глушилки?
Я уже хотела ответить, но Слава поднял руку.
– Шеф, – произнес он,избегая даже смотреть в мою сторону. – Что-то не так.
– Что именно? – уточнил Иван Алексеевич.
– Слишком тихо, – ответил Чернышов, к чему-то прислушиваясь.
В двери показался один из оперативников. Он даже не вышел за порог:
– Серега, зайди, – сказал он тому, кто дежурил снаружи, а потом поднял голову и бесшумно, одними губами, произнес, глядя на нас: – Код ноль.
– Иван Алексеевич, берите Катрин и уходите, живо! – ледяное выражение мигом исчезло со Славиного лица, сменившись озабоченностью.
– Я знаю, что такое «код ноль», – нахмурился шеф. - Отправь Плута шпионить, раз уж он в деле.
– Не могу, - покачал головой Чернышов. – Передатчик работать не будет.
– А что такое «код ноль»?
Они оба повернулись ко мне.
– Группа наткнулась на засаду и попала в плен.
– Тогда вам точно нужны мои услуги! – предложила я. – Иван Алексеевич, вам нужно унести Плута подальше, а заколку – мне. Тогда я смогу оставаться летучей мышью даже в зоне действия глушилки. Проберусь внутрь и осмотрюсь. Никто не заметит.
– Забыла Бразильца? - раздраженно напомнил мне Слава.
– У тебя есть другие варианты? - я скрестила руки на груди и ответила ему злым взглядом.
– Тебя вообще здесь быть не должно! – зашипел Чернышов.
– Ошибаешьcя!
– Слава… помолчи, - шикнул на него шеф. - Катрин, идем.
– Иван Алексеевич! – вскинулся Чернышов.
– Это приказ. Стой здесь.
Мы отошли подальше.
Шеф достал телефон и обнаружил, что он включен. Вернулся на несколько шагов назад – все работает.
– Глушилка отключена, - сказал он.
– Тогда пусть заколка и Плут побудут с вами.
– Хорошо. Катрин, будь очень осторожна.
– Постараюсь.
– Посмотри, что там происходит, но аккуратно. Тебя заметить не должны, – проинструктировал меня шеф.
Улетая на свое первое задание, не удержалась и задела крылом Славу. Зря он считал меня бесполезной. Α Иван Алексеевич был прав – я уже понадобилась. Что бы они без меня делали?