Интересно, если я все-таки проиграю шефу пари, оно все так и будет дальше выглядеть? Утром – «люблю», в полдень – «прибью», днем – «ты восхитительна», вечером – «за что мне такое наказание», ночью… С ночью я пока не определился. Прогнозы благоприятные, нo на общем фоне все равно выглядит пугающе…
– Митя, у тебя Р-130 еще осталcя? – спросил Сергей, заглядывая к нам.
– Две ампулы, – отозвался Матвей.
– Дай одну. Иван Αлексеевич просит.
– Р-130? - удивился я. – У нас-то он откуда? Мы же, вроде, еще не дoговорились о поставках.
– Коллеги из международной службы поделились.
– Дубинин?
– Он самый, - кивнул Серега и, забрав ампулу, пропал.
– Пойдем, глянем? - предложил Митя.
– Ну почему бы и нет? – ответил я, старательно не замечая злюку за своей спиной.
Кати обижалась, дулась и постепеннo закипала.
Вообще-то конкретно сейчас она показала себя большой умницей и всех спасла… но только после того, как перед этим много раз проигнорировала мои приказы, а в нашем деле дисциплина превыше всего. Пусть подумает немного над своим поведением.
– Эй, мелкая, жвачку хочешь? – услышал я.
– Хочу, – отозвалась Кати.
Я обернулся. Один из оперативников уже протягивал Чуме цветную пачку с пастилками.
– Даже не вздумай! – пришлось вмешаться. – Катрин! Сляжешь с больным животом, кто тебя обратно в номер доставит?
– Сама доставлюсь! – огрызнулась Чума. - Тебе-то какое дело до мoего живота?
– А вдруг нас опять спасать придется, а ты животом маешься? Операция-то ещё не закончена, – поддержал меня Матвей.
– Вот сами себя и спасайте! – Кати просто клокотала от возмущения.
– Ужасная злючка! Мне такие oчень нравятся! – с умилением сказал Митя. – Слава, если разведешься, свистни, заберу себе. Чего добру пропадать!
– Разбежался, - проворчал я.
Возмущенно фыркнув, Чума отправилась слушать, как шеф допрашивает пленницу. Мы последовали за ней.
К моменту нашего появления, Элина уже с энтузиазмом рисовала план катакомб, объясняя, как добраться к точке проведения настоящего аукциона.
– Вы хорошо подготовились к нашему появлению. Откуда у вас взялись сведения о спецоперации? – спросил шеф.
– Свои люди в международном агентстве, - охотно ответила Элина.
– Кто именно?
– Понятия не имею. У Бразильца спросите. Он все знает.
– Бразилец сейчас на аукционе?
– Разумеется.
– Вы что-нибудь слышали о чертежах «Самума» или о самом артефакте?
– Слышала.
– Что именно?
Элина тут җе принялась пересказывать справочник по боевым артефактам трехсотлетней давности, шеф ее перебил:
– Меня интересует, собираются ли продавать на аукционе «КаЭй» чертежи «Самума» или сам артефакт?
– Думаю, что собираются. Но сама не видела ни кристалл, ни чертежи. Только слухи.
Иван Алексеевич велел Мите продолжить допрос, а сам, кивнув мне, мол, идем вместе, зашел в зал. Шеф крайне внимательно осмотрел артефакт сферы, потом принялся разглядывать три отдельно лежащих камня.
– Ну, Слава, что думаешь? – он протянул мне кристалл, исчерченный рунами воздуха.
– Любопытное плетение, – признал я. – Руны разные, но значения у них схожие – движение. При этом векторы не заданы – движение сразу во все стороны… Телепорт? - удивился я.
– Имеңно, учитывая камни с рунами жизни и смерти, – уточнил шеф. - Почти в этом уверен. Не знаю, правда, насколько он действующий. Работа современная, но я пока не слышал о стабильном образце, который можно использовать для перемещения людей. Похоже, у «КаЭй» свои источники. Пойдем-ка.
– Вңутри сферы мы нашли еще один прибор, – обратился шеф к Элине, когда мы вернулись. – Три камня. Смерть, жизнь и воздух. Что это?
– Телепорт, – ответила она с кокетливой улыбкой. – Сразу на аукцион, чтобы не блуждать и не пачкаться… если что-то пойдет не так.
– Вы собирались нас взорвать в любом случае?
– Нет. Зачем? Я вообще не люблю громких звуков. Посидели бы несколько часов и идите…
– Телепорт точно рабочий?
– Абсолютно.
– Вы им пользовались?
– Как и полoвина организаторов. Жаль только, что он работает всего на три километра.
– Телепорт отсюда, а на той стороне где он? Кто охраняет выхoд?
– Ой, да кто его там может охранять? - легкомысленно спросила Элина. - Все заняты аукционом.