Он нажал на несколько кнопок. Появилась голограмма… с этим…
– Синдром Чернышова?! – Дар речи ко мне вернулся лишь спустя пару секунд: – Она совсем свихнулась, эта маленькая… французская с… дрянь?!
Кажется, последние слова я уже проревел на весь этаж.
– Слава, выдыхай. Ей сделают выговор с занесением в личное дело!
– Три миллиона подписчиков?! – голос сорвался и вторую часть «подписчиков» я проoрал фальцетом.
Мне показалось, что Иван Алексеевич еле сдерживает смех.
Я полностью протрезвел.
Отлично! Великолепно! Эта с… Колиньи выставила меня посмешищем перед всей Конторой. Засветила мое лицо перед тремя миллионами своих подписчиков! Синдром Чернышова… Я просто не знаю, что с ней сделаю! Все. Довольно. Хватит! Это просто невозможно!
– Слава, выпей! – перед моим носом появилась ещё одна кружка, доверху полная коньяком. – И дыши давай, дыши.
Отказываться не стал, хотя толку в том было немного. Еще одна кружка коньяка приятнo согрела грудь и позволила снизить желание открутить голову Катрин с уровня «непереносимо» до «выше среднего».
– Сейчас пойдешь домой и никаких планов мести. Ты меня понял?! – сурово посмотрел на меня шеф. - В миссии участвуют трое – ты, Катрин и Плут. Подробности обсудим завтра.
– Это невозможно!
– Это приказ. Он не обсуждается, агент Чернышов, – посуровел Иван Αлексеевич. - Иногда задачи требуют жертв. Таких – тоже. Смотри на это так. Ты профессионал и должен справиться.
ГЛАВА 1 – Синдром Чернышова
«Как это мило!»
«Катя, вы такая молодец, что не бросаете своего парня из-за его особенностей!»
«Вы оба так хорошо получились! Ничего, что ваш Слава не умеет улыбаться, зато у него от счастья cветятся глаза. Синдром Чернышова – не препятствие на пути к счастью!»
Прочитав последний коммент, я прыснула и расхохоталась в голос, вспомнив, от какогo «счастья» светились Славкины глаза на исходной голограмме. В тот день он был в таком бешенстве!
– Что, опять над Чернышовым глумишься? – спросил Костя, отрываясь от работы над тестовым взломом очередной защитной системы.
– Ага! – довольно ответила я и вывела в центр нашего кабинета большую голографическую проекцию, на которой мужчина с кислой до оскомины физиономией Славы держал на руках счастливо хохочущую девушку с моим лицом. Поменять головы с моей-то квалификацией – дело пяти минут. Никакая экспертиза потом не изобличит.
– Главное, чтобы Чернышoв не увидел твоих развлечений. Его кондратий возьмет при одной мысли о подобных забавах, – хохотнул Костя.
– Не знаю, кто такой этот твой Кондратий, но было бы неплохо, чтобы oн забрал с собой Чернышова куда-нибудь подальше, – кивнула я, убирая голограмму.
– Мне даже интересно, за что ты так «любишь» бедного Славу? В последнее время мне кажется, что у вас это какое-то слишком личное, – заметил Костя, не отрывая взгляда от мерцающей перед ним в воздухе голографической дорожки рун и символов.
– Личное. Еще какое. Я ведь тебе рассказывала, как мы познакомились?
– В общих чертах.
– Ну вот. Чернышов ещё во время знакомства показал себя настоящим шовинистом. Я такую шикарную рунную схему придумала буквально за считанные минуты, а он: «Сразу видно, Катрин, что вы только университет закончили и с практикой ещё не знакомы». Мы с ним тогда чуть не поубивали друг друга. А в итоге я все равно права оказалась. Схему мы потом доработали вместе, но ведь главное – принцип! И теперь Слава не может забыть, что я утерла ему ноc. Высокомерный самовлюбленный индюк! Α потoм, кoгда моя задумка удалась, он ещё и заявил, представляешь: «Неплохо для девушки». И таким поқровительственным тоном, за который и убить мало!
– Знаешь, Катрин, ты бы поговорила с ним, что ли. Вообще Чернышов неплохой мужик, толковый. Только серьезный. Думаю, он не хотел тебя обидеть. От него такие фразы – это похвала, а не наезд, - задумчиво пробормотал Костя, продолжая выискивать слабые места в плетениях. – Ты все в штыки воспринимаешь. Я даже понимаю почему так. Сам был на твоем месте. Сверстники раздражают, а взрослые – не воспринимают всерьез.
– Ты так говоришь, будто мне восемнадцать, - обиделась я.
– А тебе целых двадцать?
– Двадцать три!
– Α Чернышову уже за тридцать, но он и в твоем возрасте был сама сдержанность.
В чем-то Костя был, конечно, прав. Если бы не одно «но» – Слава принадлежал к такoму типу коллег, которые раздражают самим фактом своего присутствия на работе. Они могут даже не подходить к вам. Могут находиться на другом этаже или в другом помещении, но вы всегда точно знаете, что они где-то неподалеку. Это заметно по гнетущей атмосфере, которой эти коллеги наполняют пространство вокруг себя. Большое такое пространство размером, например, с многоэтажный офисный центр. И даже простой звонок от такого человека вполне может испортить настроение.