- Я работала в русских филиалах, ты же в курсе. И там шли навстречу – писали всё в трудовую. А письма… В одном месте мне его не дали.
Там был босс-извращенец. И я, юная и взрывная студентка, просто дала ему по яйцам.
Меня выгнали в тот же день.
- А второе письмо Ариша испортила.
Моё солнышко громко взвизгивает и роняет баночку с желтой краской. Как протест.
Но следом падает на ковёр, сворачиваясь калачиком.
Ай…
Засыпает там, где захочет…
У неё привычка дурная. Может уснуть на стуле, внезапно вырубившись. Будто батарейка садится. Вот и сейчас…
Палец в рот и мычания под нос.
Моё ты солнышко…
Я отношу Лучик в кроватку. Целую её в висок и только после этого еду на работу. Специально. Хочется показать свой характер. Назар наверняка забыл, с кем имеет дело.
Но если не спешит увольнять меня – пусть попробует стерпеть.
Приезжаю в офис после обеда.
Упс…
Босс будет в ярости.
В хорошем расположении духа захожу в кабинет и сразу ловлю на себе три пары удивлённых глаз.
- Ты бессмертная? – выпаливает испуганно Маша.
- А?
- Ты время видела? – говорит Света.
- Мы тебе уже памятник заказываем, - сглатывает Снежка.
- Почему? – цепляю улыбку на лицо.
Света встаёт и передаёт мне папку. Красную такую, яркую.
- Босс сказал, чтобы ты принесла. Он тебя ждёт.
Ого…
- Точнее, ждал, - сглатывает и метает взгляд на настенные часы. – Три часа назад.
Усмехаюсь и выхватываю из её рук документы. Кидаю в сумку.
- Я отнесу, - принимаю вызов. Надо же увидеть его недовольное и жутко злое лицо.
Машу девушкам ладошкой и выхожу в коридор.
Вроде бы ничего такого. Всего лишь нужно отнести Айдарову папку, но…
Прикладываю ладонь к груди.
Сердце стучит как угорелое.
Почему так страшно, а?
Глава 10
Глава 10
Глубокий вдох – медленный выдох.
Если бы это был обычный босс – зашла бы без раздумий. А в нашей ситуации нужно настроиться. Врубить режим ледышки и язвы-Дарины. Что я и делаю.
Стучусь ради приличия. Мысленно представляю, как каждый удар барабанит по нервным окончаниям Назара. И он весь дёргается. Как припадочный.
Стучу агрессивнее.
И картинка в голове красочнее!
– Я же сказал – войдите!
Его строгий и раздражённый приказ – как мёд для моих ушей. Уголки губ несутся вверх, и я с удовольствием толкаю дверь. Сразу убираю улыбку.
Равнодушное лицо и деловой тон.
– Здравствуйте, – не смотрю на Назара. Грациозно, походкой от бедра, словно королева, приближаюсь к его столу. Делаю вид, что это не я опоздала на работу.
Достаю папку из сумки и прижимаю к груди. Тяну время. И не отдаю сразу. Поднимаю уверенный взгляд и виновато улыбаюсь.
– Простите. Я немного задержалась. В лифте застряла, пока к вам поднималась.
– С девятнадцатого на двадцатый? Ехала пять часов?
Прикрываю рот ладошкой.
И заглядываю в синие бушующие глаза. А там – настоящий шторм в море. Ветер поднимает волны, что вот-вот захлестнут меня природным буйством, утопят… Густые тёмные брови делают взгляд темнее, тяжелее. А плотно сомкнутые челюсти подчеркивают гнев босса.
Как и язвительный тон.
– Ты перепутала здания?
– Возможно, – уклончиво отвечаю, отводя взгляд. Хочется ехидно захихикать, но я только делаю губки бантиком. – Наверное, за такое меня нужно уволить… Вот будь я боссом…
– Дарина Александровна, – перебивает меня. И весь мой запал гасит. Злой он чересчур. Напряжённый. – Документы на стол. А вы – в кресло.
Кресло?
Посматриваю на кожаную мебель прямо перед ним.
Нет. Не хочу.
Отдаю ему папку. Он буквально выдёргивает её из моих пальцев. Помедлив, я всё-таки присаживаюсь, закидываю ногу на ногу и осматриваю кабинет. Надо же, этот мужчина почти не изменился. Вкус в дизайне и интерьере прежний.
Мельком замечаю, как Назар отпускает папку. Длинные и мощные пальцы поправляют белый ворот рубахи. И оставляют на ней красные отметины.
Стойте… Какие красные отметины?
– Дарина. Если ты думаешь…
Он останавливается, обрываясь. Взгляд замирает на моей груди.
Ничего не отвечаю. Смотрю на пальцы.
Подаюсь вперёд, вызывая непонимание у мужчины. Переворачиваю папку. Твою мать…
В чём она?
Она же в красках! В красных красках!
– У тебя рубашка грязная.
Блин…
На мгновение прикрываю глаза. Перевожу дыхание. И опускаю взгляд на белую рубашку, на которой зияет красная блямба из гуаши.