В мою ладонь легло что-то холодное и маленькое, по форме напоминавшее небольшой пузырёк. Я медленно подняла его к глазам. Внутри плескалось что-то похожее на раскалённый металл.
— Что это? И почему тебе нельзя со мной? — вопросы роились в голове, словно назойливые мухи.
— У тебя мало времени, зайди в дом, только там ты под защитой! Спрячься! — отвечать на мои вопросы Феликс не планировал. — Если ты увидишь их мекку, тебе конец.
— Это души? — я не оставляла своих попыток узнать хоть что-то.
— Нет, Адель, это не души, — ответил он серьёзно. — Эти страшные твари и рядом не стояли с вашими душами. Ты не должна их видеть ни в коем случае.
С этими словами он затолкнул меня в дом, плотно закрыв за мной дверь. Не решившись выходить, я прильнула к окну, стараясь разглядеть парня в кромешной тьме. Это не составило особого труда — весь он светился алыми всполохами, его волосы из тёмных превратились в огненно-алые, из кончиков пальцев вырывалось пламя. У меня перехватило дыхание от увиденного. В какой-то момент, когда существа полностью окружили его, из его рта раздался оглушительный рёв и вырвался клубок пламени, постепенно превращаясь в нечто, напоминающее огромного дракона, такого, каких я видела на китайских поздравительных открытках. Как завороженная я смотрела на разворачивающуюся передо мной битву света и тьмы, совершенно позабыв слова Феликса о том, что мне нельзя видеть это…
3
Тьма накрыла меня внезапно, обрушившись лавиной со всех сторон. Только что я наблюдала невероятное сражение, пренебрегая предостережением, а вот обволакивающая чернильная темнота погружает меня в кокон спокойствия и небытия. Я краешком сознания понимала, что обязана испугаться, но даже страх не смог пробиться через окутывающие тенета.
Я падала в пропасть или летела в звенящую бесконечность — определить было невозможно. Меня охватило безразличие ко всему живому и мёртвому, существующему и нет. Я ощущала, как растворяется в невообразимом пространстве моё тело, отделяясь от мыслей и чувств, как я становлюсь бесплотным призраком, лишённым эмоций, зрения и свободной воли…
— Не-е-е-ет! — вопль разрушительной силы проник сквозь пространство и время, прерывая падение и резко выдёргивая в привычный мир. Тьму разрезало неровными огненными всполохами, выбросами энергии невероятной силы, путы распались, и я выпала из плена.
Не сразу я решилась открыть глаза.
Я находилась в своей комнате, сидела в мягком кресле. За окном заканчивалась ночь, далеко на востоке узкая полоска света предвещала наступление утра. Переведя взгляд, я увидела Феликса. Он стоял в двух шагах от меня. Застывшее лицо было напряжено. А как оно изменилось! Огонь глаз потух, янтарный, столь удививший меня цвет утратил живость и яркость, потемнев, став ближе всего к банальному человеческому светло-карему. Черты лица искажались борьбой и страданием.
— Феликс? — прошептала я. — Что произошло?
— Я нарушил Закон, чтобы спасти тебя, — опустив голову, хрипло проговорил он, садясь на стул рядом со мною. — Я зашёл в твой дом, выхватив тебя из тьмы. Зачем ты смотрела?
— Я… — растерянно попыталась объяснить я и не смогла найти слов. — Я почему-то не смогла отвернуться. Что теперь будет?
— С тобой — ничего, — пожал плечами он, вглядываясь в постепенно светлеющее за окнами небо. В его голосе не было упрёка, лишь безнадёжность. — Я же говорил: я защищаю ваш мир от нашего. Но мои силы не бесконечны, а возможности — ограничены.
— Ничего не понимаю, — замотала головой я. — Поясни.
— Грань между мирами тонка, но прочна, — послушно начал рассказывать Феликс бесцветным голосом. — А наш мир не может существовать без вашего. Мы издавна питались эмоциями. Вашими эмоциями. Нам не нужна обычная пища, но без эмоций мы умрём. Несчётное количество лет назад возникла эта связь. Изначально эмоциональный окрас вашего мира был чистым. Открытым, радостным. Были трудности, как без них, но они не искажали душ. Не было лжи, лицемерия. Но по мере развития человеческой цивилизации вы эволюционировали, менялись ваши эмоции, а с ними изменялись и мы. И вот в какой-то момент возникли Они.
Феликс замолк. Я вглядывалась в его черты, пытаясь заметить отличия от человека. Теперь, когда исчез огненный взгляд, их не осталось. Обычный парень, привлекательный, с хорошей фигурой. Да, встретив такого где-нибудь в толпе, я бы несомненно обернулась. Несмотря на робость и скромность, попыталась бы познакомиться. Меня тянуло к нему.
За окном раздалась пронзительная птичья трель, разрушив тишину. Феликс вздрогнул и продолжил рассказ:
— Их пищей стали злоба, ненависть, зависть, — скривился от воспоминаний он. — Лишь один негатив. И они несли разрушение и нашему миру, и вашему. Ведь зло изначально сильнее добра, лишь самоотверженность и великая сила любви позволяет держать равновесие. Ломать всегда проще, чем строить. А они разрушали всё, что попадалось на глаза. Наш мир был когда-то отражением вашего, но нематериальным: он был окрашен во все оттенки радуги, наполнен сказочными снами и иллюзиями, заветными мечтами и желаниями. «Они» быстро захватили наш мир. И чернота поглотила его. Лишь горстка упрямцев отказалась подчиняться и идти по простому пути, по-прежнему выискивая любовь, доброту, искренность и поддерживая ими жизнь. Они отгородились от окружающей темени, с трудом сохранив кусочек прежней славы. Возвели неподвластные злу стены. Создали Совет Верных.
Феликс снова вздохнул, отвёл глаза, вглядываясь в крыши домов и свежую зелень парка за окнами.
— И ты — один из них, да? — спросила я.
— Был, — тихое слово упало, словно каменная скала. — У нас немного сил — радостных эмоций в вашем мире почти не осталось, нам нечем стало питаться. Выяснилось, что Новые духи или Тени, как стали их называть, умеют не только потреблять отрицательные эмоции в пищу, но и подпитывать ими людей. Зло спокойно проникало между мирами, находя лазейки в человеческих слабостях, потакая низменным страстям. Наши старейшины смогли создать заслон, охраняющий ваш мир от нашего зла, но его поддержание требовало невероятных усилий. Стражи — те, кто держал заслон — очень часто умирали. И силы их истаивали. И нас было мало. Поэтому мы могли лишь держать заслон — и только.
— А ты сделал что-то непозволительное, да? — догадалась я. Рука моя дёрнулась — внезапно захотелось дотронуться до сцепленных на коленях рук парня, утешить его. Я слушала рассказ и постепенно осознавала весь ужас своей вины. Но слишком мало знала, чтобы хотя бы одна версия, как исправить ситуацию, появилась в голове.
— Я потратил все силы на то, чтобы спасти тебя от них, — тихо ответил Феликс. — Ты — мощнейший источник эмоций для нас, чистых и незамутнённых. Я посчитал, что не могу позволить тебя погубить. Но теперь я стал бесполезен. Мои силы иссякли, огонь погас.
— Но почему ты тут? — прошептала я, зажмурив глаза. — Ведь твой дом — там?
— Я не выполнил приказа, — пожал плечами мой собеседник. — Есть ночи, когда эти твари особенно сильны. До сих пор неясно, от чего зависит периодичность. Но мы научились предчувствовать эти моменты. И тогда стражи держат оборону, не позволяя врагам пробиться в ваш мир. Проникают лишь их тени, а это меньшее из зол. Если проникнут они сами, всё светлое и вечное здесь погибнет, и ваш материальный мир утонет во тьме точно так же, как утонула большая часть нашего нематериального мира.
— Те существа?..
— Да, некоторые люди иногда их видят, и на подобных Видящих идёт охота, как на вкуснейшие деликатесы. Ведь только чистые душой способны разглядеть вторгающиеся в мир живых Тени.
— Они жуткие, пугающие, — пробормотала я, вспоминая. — Наполнены болью и страданием.
— Для тебя, — невесело усмехнулся Феликс. — А для иных они предлагают власть, деньги, развлечения, способы отомстить или проучить. Почти в каждом сердце можно найти порок и им воспользоваться, соблазнить. Лишь дети им неподвластны, их чистые души. Но дети взрослеют.
— Я издавна встречала по весне искажённые души людей, — рассказала я. — Видела вместо обычных городских обывателей монстров с рогами и чешуёй, с провалами тьмы вместо глаз.