Опустошенная, полностью обессиленная и слабая, я упала на его грудь, чувствуя, как меня забирает небытие. Может, я всего лишь потеряла сознание, а может, умерла, но я счастливо улыбалась оттого, что вернула жизнь моему спасителю.
5
Сознание возвращалось постепенно. Сначала я услышала писк электрических приборов, потом стук своего сердца и, наконец, со стоном открыла глаза. Надо мной был белый потолок, а руку что-то сжало. Феликс сидел на стуле рядом с моей больничной койкой и смотрел на меня с тревожным ожиданием.
— Ну, привет, — мягко сказал он, подвигая стул ближе, так что его красивое лицо оказалось совсем близко. — Как ты себя чувствуешь?
— Без сил, — призналась я. Ощущения были как после тяжелой болезни: слабость и головокружение. — Где я? Где мама, что с ней? Что с тем полицейским?
— Твоя мама внизу, заполняет бумаги, — рассказал Феликс. — Полицейского увели в наручниках, его нападение не могут объяснить ничем, а он сам ничего даже не помнит. Скорая забрала нас обоих с автовокзала. Битвы твоей с Тенями люди, конечно, не видели, только то, как стрелял полицейский. Твое состояние списали на шок, а мне пришлось долго оправдываться, каким образом моя рана зажила за две минуты.
— И как ты это им объяснил? — слабо улыбнулась я.
— Сказал, что ты ведьма, — хихикнул иронично Феликс. — Теперь они будут тебя бояться.
— А на самом деле что произошло?
Улыбка Феликса исчезла.
— Я хотел защитить тебя, — поделился он с серьезным выражением лица, опуская глаза на наши переплетенные пальцы. — Ты получила дар, который бы тебя погубил, но я отдал тебе силу, которая бы тебя всю оставшуюся жизнь охраняла. Ты всю ее потратила на мое исцеление, хотя могла спасти себя. Теперь мы оба беспомощны и беззащитны перед Тенями. Пока они ушли, но в следующую весну обязательно вернутся. За нами!
— Тогда у нас есть год, чтобы насладиться оставшимся временем, — предположила я.
— Только год, — грустно улыбнулся Феликс. — Но зачем, зачем ты это сделала?
Он поднял глаза, обычные карие, мне так недоставало в них огня. Я помнила о его жертве: всю свою силу он отдал за то, чтобы спасти меня. Это превратило его в обычного человека, но разве это не сблизило нас? Теперь он больше принадлежал к моему миру, чем к своему. И я не могла подавить радость оттого, что моя рука находится в его руке, что я могу с ним общаться.
— Я… — мое лицо залила краска смущения, и я опустила глаза. — Ты понравился мне сразу, как только я тебя увидела. Не надо говорить, что это потому, что ты зло!
Феликс молчал, хотя я ожидала его возражений. Наши взгляды встретились, и я как будто заметила в них проблески нового огня. В самой глубине разгоралось потухшее было пламя.
— Я давно приглядывал за тобой, — признался Феликс, и я задрожала от неизведанных прежде ощущений, когда его пальцы ласково скользнули вдоль запястья, вызывая дрожь и тепло. — Страж не должен влюбляться и тратить силы на единственного человека, он должен заботиться обо всех с одинаковой страстью. Я нарушил ради тебя все правила.
— Почему? — дрожащим голосом спросила я, сдвигая голову на подушке так, чтобы оказаться еще ближе.
Феликс грустно улыбнулся, опуская глаза на мои губы.
— Разве это можно объяснить? — шепнул он, невольно наклоняясь вперед, и к моему лицу прилила кровь от волнения, а дыхание участилось. — Это просто приходит к нам, независимо от того, хотим мы этого или нет, люди мы или духи. — Его глаза закрылись, и я потеряла связь с реальностью, когда почувствовала теплые и мягкие губы на своих губах, движущиеся осторожно и неторопливо. Прохладные и чуть дрожащие пальцы зарылись в мои волосы, подвигая мою голову еще ближе для удобства. Мы целовались бесконечно долго, пока не прибежала медсестра, привлеченная бешеным писком электроприборов — это, как дикое, стремительно колотилось мое сердце. Мы отпрянули друг от друга, смущенно смеясь.
— Я вижу, тебе лучше, Адель? — улыбнулась девушка в светло-голубом халате, проверяя мои показатели и отсоединяя зажимы, считывающие мой пульс. — Анализы не показали ничего опасного, ты можешь отправляться домой, как только твоя мама подпишет согласие.
— Спасибо, — поблагодарила я, поднимаясь с помощью надежной руки Феликса. В его глазах мерцало пламя, если мне это, конечно, не мерещилось. А губы раздвигала довольная улыбка. Он не отрывал от меня яркого, обжигающего, влюбленного взгляда.
— Что же теперь с нами будет? — пробормотала я, утопая в пылающей глубине и не в силах подавить волнительные чувства к этому мужчине, стоящему на грани двух миров и так неожиданно появившемуся в моей пустой жизни.
Мой спаситель и защитник прислушался к себе, поднял руку, сжав кулак и разжав его, удивленно глядя на комочек пламени, формирующийся в ладони.
— Что это? — изумленно смотрела я на это.
— Сам не знаю, — отозвался Феликс, пораженно переводя взгляд с огня на меня. — Этого не должно быть. Однажды потраченная сила не может вернуться!
— Но она возвращается, — констатировала я факт, видя в полюбившихся глазах пляшущие огоньки. Наши руки все еще были соединены, и я ощущала, как энергия танцует между нашими телами, будто электрический ток, который мы сами и создаём.
Феликс, кажется, тоже осознал, что это как-то связано. Он чувствовал мои эмоции, в нем бушевали свои, кажется, это и было причиной его выздоровления.
— Твоя любовь возвращает мою силу! — восхитился он, его взгляд, полный сильного, голодного, отчаянного чувства, остановился на моем лице. Нас вдруг окружили энергетические кольца огня, они становились все шире и мощнее, раскручивались спиралями, защищая.
— Значит, мы не должны больше расставаться, — коварно предложила я, вдруг поняв, что моя жизнь с этого момента круто изменилась: я никогда больше не буду одинока, у меня появился друг, который не только понимает меня, знает все обо мне, любит меня, но и сможет защитить от ужасов этого мира. Мой личный могущественный страж. Мы пойдем дальше вместе, рука об руку станем бороться со злом, и может быть, сделаем этот мир чуточку добрее.
— Значит, не будем, — прозвучало обещание прежде, чем мягкие губы запечатлели на моих губах скрепляющий поцелуй.
6
Спустя неделю сила полностью вернулась к нам обоим. Наша общая сила. И мы тут же проверили ее в бою, который, разумеется, выиграли.
Для всех моя жизнь, как и раньше, была самой обычной. Разве что теперь у меня был официальный молодой человек, который страшно понравился моей матери. Если бы она только знала, как он выглядит, когда мы с ним уничтожаем очередных чудовищ, пытающихся наполнить злом наш мир… В общем, вряд ли она бы снова пригласила его на чай.
Я открыла дневник, о котором не вспоминала уже так давно. Перечитала наполненные страхом и болью строки. Как я желала избавиться от своего проклятья, не понимая, что этот дар — лучшее, что могла послать мне судьба. Подумав, я взяла ручку и написала очередное маленькое послание самой себе:
«Дорогой дневник!
Наверное, теперь я буду писать сюда очень-очень редко. Потому что у меня в жизни происходит столько всего, что просто некогда браться за ручку. Теперь я не одна. И я больше не боюсь своего дара. Мне надо было испытать всё это, чтобы найти своё предназначение. С Феликсом я готова пройти через всё, что угодно, потому что наша любовь способна развеять самую густую тьму. Теперь весна будет для меня самым любимым временем года, потому что весной я встретила свою судьбу».
Я положила дневник в ящик, закрыла его на ключ и вбежала в соседнюю комнату. Феликс стоял у окна и смотрел на молодую листву растущего возле дома клёна.
— Что ты там видишь? — спросила я, заключив его в объятия, и язычки пламени ласково пробежали по моей руке к его лицу.
Феликс повернулся и нежно поцеловал меня, а потом улыбнулся:
— Я вижу там счастливых людей. Таких же счастливых, как мы. Может быть, прогуляемся?
Взявшись за руки, мы вышли из дома и пошли вперёд по весеннему городу, который навсегда нас соединил.