– Я не любимая! Он не пацан! И я ничего такого не делала! – закричала, удивляясь, что с ним я могу открыто говорить все, что думаю. Волков нажимает во мне неизвестные кнопки, и мне хочется выплеснуть все, что я думаю, сказать, как есть, не таясь. Мне становится абсолютно все равно, обижу или нет, точно так же, когда обижают при мне детей или я общаюсь с ними. Все эмоции взрываются, охватывая разум.
– Не делала? Тогда раз ничего такого, то я тоже не откажусь, – гневно рявкнул он и пошел на меня, резко хватая за руку в тот момент, когда я пыталась убежать, и дергая на себя. Уткнувшись в его горячую грудь, пыталась бороться, желая освободиться от его захвата, слыша у своих губ:
– Свела с ума… Моя.
Мгновение, и он страстно атаковал мой рот, чувственно увлекая в сладостный туман. Стихийный ураган, а не поцелуй. Мужчина с жадностью пил мои губы, врываясь языком, обнимая так, что не было и мысли сопротивляться.
Ладони скользили по его рубашке, и я наслаждалась каждым участком могучего тела мужчины. Вдыхала невероятный, манящий запах, только его, понимая, что не могу надышаться.
Сергей как будто сошел с ума, сметая все свои барьеры, даруя острое наслаждение. Даже не осознала, когда ответила, получив в ответ глухой стон. Ноги совсем не держали, я только могла хвататься за его плечи, не в силах отказаться от таких желанных взрывных ощущений, которые мог подарить только он. Мой Охотник.
Сознание против воли мгновенно подкинуло воспоминание о последней встрече, когда он так же меня целовал, уходя навсегда, и я вскрикнула, оттолкнув его.
Волков не двигался, только смотрел, сдерживая себя, что отражалось в его темно-синих глазах, погружающих меня в невероятное бушующее стихийное море. Сергей сделал шаг ко мне, но я закричала:
– Не смей! – а потом уже спокойнее: – Не подходи ко мне. Никогда.
– Рита, – выдохнул он. – Я могу тебе все объяснить.
– Ты объяснил! Четыре года назад! Так что больше не нужно, – воскликнула, и, чувствуя, что меня трясет, попросила: – Прошу, уходи. Не нужно… Единственно, что могу предложить, это дружбу.
Он ничего не сказал, продолжая поедать взглядом, а потом кивнул и пошел на выход. У двери вновь посмотрел на меня и сказал:
– Я ждал достаточно. Больше не собираюсь.
Даже не дал возможности ответить. Ушел.
Обхватила себя руками и просто стояла, пытаясь успокоиться, унять дрожь. Через некоторое время я медленно подошла к двери и закрыла, сев на коврик, считая, что так будет лучше.
«Он не отступится!» – возникла мысль, но я подавила ее, убеждая себя, что Волков побесится и успокоится. Второго шанса не будет, да и не нужен он ему. Это так… похоть и ностальгия. Сердце Охотника принадлежит работе.
Глава 4
4 года назад
31 января, среда
Мужчина больше часа осматривал территории Грызлова, чтобы оценить уровень защиты, возможности проникновения и побега. Пообщавшись с охраной Андрея, он посчитал, что они непрофессионалы, это его неимоверно бесило. Лишь одного он приметил, правильно мыслящего, но вид охранника заставлял напрячься: поведение и внешний вид явно указывали на слабоумие, тем не менее, парень был внимателен и дотошен, что выделяло его среди всех.
После разговора со Штормом, нанявшем охранять сводную сестру, Сергей находился в постоянных размышлениях. Его раздражало, что он будет смотреть за капризной соплячкой, у которой в голове только танцы, пацаны и обжимания. Других он не встречал, и эта не должна отличаться.
Да и что говорить, он считал женщин слабыми, поддающимися на любой соблазн, способными только развлекаться и предавать. И эту правду ему вдолбила мать, сбежавшая от них с отцом, не желающая всю жизнь мотаться из города в город, а когда и в район, что она особенно не любила. Женщина считала, что достойна лучшего, отказавшись следовать за мужем, воспитывать сына. Сергей представлялся ей ненужным якорем, о чем говорила ему в глаза, проклиная отца, неспособного дать ей счастье.
Ни поддержки, ни любви, ни верности. Вероника изменяла Александру в открытую, пока муж был в командировках, запирая пятилетнего сына в квартире, забивая холодильник продуктами, считая, что он взрослый и должен самостоятельно позаботиться о себе. В отца, значит, справится.
Потом произошел разрыв, и мать официально отказалась от сына, вручив отцу, заявив, что беременна от другого, и у нее новая жизнь, а они лишние. Первое время было тяжело без материнской ласки, пусть даже он ее не знал, а потом привык. Отец так и не женился. У него были женщины, но он всегда возвращался домой один. Когда повзрослевший сын как-то спросил, почему он вновь не попытает счастья, Волков старший с сожалением в голосе сказал, что любит предательницу.