Учитывая средний по флоту показатель в пятьдесят со всплесками до семидесяти, я хорош. Хватку не теряю.
Все мишени поражены идеально.
Вот бы так со всеми скрытыми угрозами, которые я всё никак не проявлю.
Хвост вознамерился распотрошить мишень в щепки, спуская ярость, но я отозвал боевого товарища за спину. В следующий раз.
Я уравновешен. Деятелен. Эффективен.
Дополнительная работа для роботов-уборщиков в понятие эффективности не входит.
Хвост раздосадовано вернулся в неподвижное положение за спиной, а я направился в душ, на ходу стягивая космийку и вытирая ею проступивший на шее пот.
Поздняя ночь, кого я тут встречу? На крейсере военная дисциплина. Все, кто должен быть на вахтах, бдят. Кому положено отдыхать — спят.
Хотя кое-кого с недопустимо привлекательным шаловливо-пушистым хвостом и возмутительно-мягким гребнем я бы с огромным удовольствием сейчас разбудил.
Чувствуя, как каменеет член при мыслях о соблазнительно-боевой малышке, я стремительно разделся и встал под струи ледяного душа. Помогло. Замер, прислонившись лбом к стене.
Сейчас, наедине с собой, имею право на несколько минут слабости.
Вспомнить податливую мягкость губ, голодную страсть, непривычную длину волос и хвоста… пьянящую необычностью и нежным откликом.
Нереальное сочетание офицерской жёсткости и несгибаемости характера с трогательной женственностью и беззащитной открытостью — для меня, я чувствовал это и знал после объединения пси. Открытостью только для меня.
Клятая сцепка ведущий-ведомый в излишне глубоком пси.
Клятый гон.
Выдрать бы из памяти. Я умею. Мог бы. Псионик моего уровня вполне способен подправить синопсисы у себя в мозгу.
Ни за что. Эту страницу своей жизни я буду оберегать, несмотря ни на что.
Я выпрямился.
Размяк чуть-чуть. Расслабился. Переключил мысли. Немного помечтал.
Хватит.
Увеличил температуру воды. Ещё несколько раз. Так, чтобы пар. Чтобы обжигало.
Мне это всегда помогает прочистить мозги.
Так и сейчас. Стоя под горячем душем мысли привычно вернулись к угрозе вторжения от соседей. Неясная угроза — сразу всюду и нигде — мелькала и тут же исчезала. Как у многоногой твари на безымянной комете, с которой мы изрядно повозились в одной из переделок — отрубаешь две конечности — на её месте возникают три.
Самый обнадеживающий проблеск был пять лет назад, когда Дрэго Зартон, на рывке за своей пушистенькой белоснежкой, прочистил мне целый пласт заговорщиков и шпионов.
Вторжение и полномасштабную войну удалось отсрочить. Прошло пять лет и угроза снова нависла невидимой многоуровневой бахромой.
Если бы это была просто бахрома пси-контроля, было бы проще. С ней хотя бы понятно, как бороться.
С новыми вирусами тоже справлялись. Шпионов методично выявляли. По всем флоту шли каскадные волны улучшений. Люди на всех постах выполняли свои функции. Техника модернизировалась, учения проводились, планы писались, предписания выполнялись.
И при этом, куда бы я не ткнулся, в какую бы сторону не глянул — везде маячили вражеские щупальца.
Отключил воду. Намылился. Тщательно.
Завис, разглядывая белую пену на руке. Обвил хвостом голень при воспоминании об излишне ярком сне. Красивый сон. Ванна. Вид на город.
И материал ванны, ставшей прозрачной под моим взглядом — с восхитительным видом на изгиб женской спины с мягким гребней под водой.
Массажёр для рихтов скользит по соблазнительным изгибам, гибкий хвост погружается между притягательных ножек. И стоны бурного оргазма…
Мой хвост раскрутился вокруг голени и с ускорением в одиннадцать джи ввинтился в стену. Хорошо, что до обшивки далеко. Была бы разгерметизация.
Я уважительно глянул на глубину дыры в толстенной авиационной стали за слоями отделки душевой… а затем на свой хвост. Дружище, всё же подловил меня, нашёл лазейку в моём контроле и спустил пар.
Иногда полезно. Я и сам хотел снова испытать ощущение мягких пушистых шипов на недопустимо соблазнительном хвосте.
Покосившись на пену, включил воду.
Тщательно сполоснулся. Вытерся. Есть ещё несколько часов, чтобы поспать.
В очередной раз подавив желание зайти к своей помощнице, разбудить её и сломать ко всем кометно-астероидным твердыням её новый чип — никогда подобным не занимался, но, уверен, экстра-линиями и не такое возможно — я прошёл по коридору… мимо двери в её каюту.
Зайдя к себе, я прошёл сразу к рабочему месту. Проверил сводки. Всё спокойно, всё в штатном режиме. Провокаций пока нет, хотя уже давно пора. Чего они ждут?
Выругался на себя самым грязным образом и вывел на экран досье Рании Райс.
Скомкал бумажные листы и бросил на пол, позволяя хвосту безнаказанно прессовать из них шарики, выпуская раздражение, иначе он точно что-нибудь ещё разнесёт.
Снова залез в систему. В который раз изучил все взаимосвязи, все происшествия, связанные с Ранией.
А эта пушинка не так проста, как кажется на первый взгляд.
Как бы мне так поумнее выяснить… какой из двух вариантов верный?
Кто ты Рания Райс? Виртуозно запрятанная шпионка, которая точечно-выверенными ударами помогает врагам выстраивать гибель флота? Или жертва кого-то, кто делает всё, чтобы я считал тебя таковой?
Глава 17. Инспектор
Я вышла из кабинки в дамской уборной и поправила ремень военной формы.
В этот раз, кляня себя на чём свет стоит, я всё же изменила привычке носить мужской вариант и натянула женский. Окинула себя злобным взглядом в большом зеркале над низким умывальником. Откинула пятернёй волосы назад и задрала хвост, распушив его на конце.
Ну что сказать? Красотка.
Кстати, без ёрничания и лишней скромности. Из зеркала на меня смотрела вполне себе поджарая злобная хищница, которой все боевые хвосты в округе оказывали восхищённые знаки внимания.
Правда, потом все они спешили ретироваться за мощные мужские спины под градом рабочих вопросов, влетавших в самый стык их компетентности.
И сейчас у меня как раз был перерыв перед очередным тяжелым раундом.
Не знаю, что было в голове у моего начальника, когда он отправлял меня на этот планетоид с инспекцией новых военных объектов.
— У вас сомнения в своём профессионализме, Рания? — приподняв идеальную бровь, осведомился Грил вчера утром, — крейсер посложнее базы, а вы, помнится, вселяли страх и трепет по всему флоту.
Покраснев от злости, я уставилась своему отражению в глаза. Хорошо, что маршал не спросил, не укоротился ли мой профессионализм с моим хвостом.
Я перехватила кулаком растопырившийся кончик своего разъярённого коротыша, решившего расколоть симпатичную декоративную вазочку на раковине. Хвост побрыкался, но в итоге признал мою правоту. С моим профессионализмом всё хорошо.
Только вот с какого фюзеляжного гаргрота личный помощник проводит полномасштабную проверку? Это же жесть корозийная, просто жесть. Я просто охеревала со списка, который, не моргнув глазом, выкатил мне маршал.
С бесстрастным видом и неподвижным хвостом я приняла это задание. И сейчас почему-то отдувалась за маршала, выискивая дыры и нестыковки в бесконечных отчётах и ломая глаза о списки спецификаций.
До кучи приходилось взглядываться в мельчайшие подрагивания хвостов высокого местного командования, выявляя нервозность за приглашениями на ужин, а у особо ретивых сразу в постель.
Только что мне пришлось взять перерыв и сбежать сюда, потому что я не утвердила откровенно сырое улучшение.
При мысли о том, что мне пытались всунуть, хвост не выдержал и хлестнул по голени с элементами бластеров. Я была с ним солидарна. Настроила тут всех против себя. Впрочем, мне не привыкать. Сейчас ещё подышу тут немного, и дальше в бой. Не таких обламывала.
Кстати, хвост молодец — хлестнул именно по тому элементу формы, где ослаб ремень, и я потратила ещё несколько минут, чтобы проверить все ремешки, и подогнать детали сегментированной брони, а заодно перевесить несколько аккумуляторов.