Крейтон одобрительно провел по ткани, помогая мне привести себя в порядок. Сам он уже снова был идеальным маршалом в идеальной парадной форме. Собран и серьезен.
Его хвост снова сигналит мне.
“Не забудь. Летишь обратно со мной”
Ко мне возвращаются недавние сомнения. Конечно, я еще расслаблена и довольна, но червячок ревности уже снова начинает меня грызть. Завтра маршал меня отошлет и чем займется? А главное с кем?
Мы отлично развлеклись. Но кто я для него в итоге? Ни намека на бесстрастном лице.
Остается дождаться разговора во флаере.
Защитный экран поднялся и мы присоединились к общим овациям. Артисты выходили на бис. А маршальский неугомонный хвост расчесывал шипами мои разлохмаченные пушинки.
Замурлыкала бы в другое время, но на этот раз тревога сжала грудь. Что-то неспокойно как-то стало. Быстрее бы вернутся в каюту.
Покидали мы театр через другой выход. Здесь специально отгородили большую зону для прессы. Нас ждали. Под вспышками десятков робокамер и жужжание дронов в воздухе мы прошли к толпе репортеров.
Вопросы посыпались как из торпеды при массированном залпе. Я только открыла рот, чтобы начать отвечать, как меня прервали.
Справа неожиданно подошло несколько мрачных типов в форме СБ Флота. Важные шишки, судя по их знакам отличия.
Крейтон напрягся. Я тоже. Почему они смотрят на нас?
— Рания Райс, вы арестованы по обвинению в шпионаже, — громко произнес самый высокий из них.
Я в шоке перевела взгляд на маршала. Тот стоял с каменным лицом, а его хвост был предательски спрятан.
Глава 31. Допрос
У театра я бросила лишь один единственный взгляд на маршала. Он продолжал стоять каменным изваянием и никак не пытался вмешаться.
Под жужжание дронов с камерами и восторженно-жадными до сенсаций взглядами репортёров я позволила себя увести. В спину неслись громкие торопливые вопросы с просьбой о комментарии. Я проигнорировала их все.
Смотрела строго перед собой и шла гордой походкой с прямой спиной и несгибаемо-неподвижным хвостом.
Мысли об осведомленности или же ответственности Крейтона относительно моего ареста я старательно отгоняла. Ни к чему хорошему ни одна из них, как положительная, так и отрицательная, не привела бы. Поэтому, лучше не думать.
В камере я тоже выбрала единственную, самую разумную стратегию поведения. Устроилась на жёсткой койке и заставила себя заснуть. Мне понадобятся силы и крепкие нервы.
Меня провели в комнату для допросов на следующее утро после дивной ночёвки в одиночной камере с минимальными удобствами и жёсткой койкой. Даже переодеться не предложили. Я так и осталась в своем шикарном платье еще хранящем его запах. Только это мне от него и осталось.
Я была уверена, что на планетоиде с зашкаливающим количеством военных баз, для подозреваемого в шпионаже нашлись бы условия намного лучше и намного хуже.
Мои условия были… скажем так. Слишком нейтральными. Никакой пищи для размышлений о степени глубины моих проблем. Хуже не придумаешь.
Следователь службы безопасности нашего доблестного космического флота неожиданно для меня оказался человеком. Странно. Я думала, что рихты на должностях следователей — уже стандарт для СБ.
Этот факт настораживал. Заставлял относиться к мужчине напротив меня подозрительно и со всем вниманием.
Он зашёл. Подчёркнуто небрежно размахивая папкой, выдвинул стул и сел за стол напротив меня. Положил перед собой папку. Выровнял её ровненько кончиками пальцев.
Красивые холёные руки с идеальным неприметным маникюром.
— Добрый день, Рания, — он погладил этикетку с моим именем на папке кончиком ногтя, вдавливая в пластик отклеившийся уголок. — Я же могу называть вас по имени?
Острый взгляд из-под бровей в сочетании с приятной улыбкой на узких губах заставил меня присмотреться к нему внимательнее.
Взгляд цеплялся за стандартный китель офицерского состава космо-флота без знаков различий.
Сам следователь — невысокий, плечистый, в великолепной физической форме. Черноволосый, с лёгкой сединой на висках, глаза неопределённо-тёмного цвета. Обычное лицо без особенностей, глянешь на такое в толпе, отвернёшься и тут же забудешь.
Я постаралась ничем не выдать своих эмоций. Моя совесть была чиста. Остальное не важно. Осанка королевы и спокойный, полный скрытого достоинства, взгляд.
— Да, вы можете называть меня по имени, — спокойно ответила я. — Представьтесь, пожалуйста.
— Ах да! — его улыбка стала шире, а взгляд немного потеплел. — Старший следователь СБ. Ларк Трейсон. Можете называть меня Ларк. Это удобно. Располагает к беседе.
— У нас беседа? — приподняла я брови, — или допрос?
Улыбка на губах следователя осталась, а вот глаза чуть сузились.
— Допрос.
— Мне предъявлено обвинение? — все также спокойно уточнила я.
— Да.
— Как звучит? — спросила я, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.
— Шпионаж. Диверсии. Длинное. Это все лишние условности. Скоро узнаете. Если наша беседа состоится.
— Беседа или допрос?
Следователь опустил глаза и раскрыл папку.
— Беседа не складывается, — сокрушённо вздохнул он. — Тогда начнём допрос.
Он перевернул страницу. Я подавила желание раздражённо дёрнуть хвостом. Дорогой листовой пластик — вот ведь позёр. Кого он тут и чем впечатлять вздумал?
— Запись разговора ведётся в аудио и видео формате, — холодно предупредил он. — Невербалика, в том числе хвостовая, распознаётся и будет приложена к делу.
Невербалика? Мои эмоции будут распознаны, в том числе и движения хвоста.
Я не знала, радоваться этому или нет. Так-то мне скрывать нечего. Проблема в том, что трактовать это можно по-разному. Раздражение от неудобных вопросов могут пришить к делу как нервозность. Ну и прочее.
Хвост так вообще слабая часть рихтов. Только зазеваешься — тут же выдает наши мысли и чувства.
Тренированный рихт сможет подавить свой зевок, когда скучает. Остановит инстинктивно вздёрнутые брови при удивлении. Перестанет барабанить пальцами от нетерпения. Не позволит сжаться губам при гневе. Хвосту тоже не позволит дёргаться.
Но всё равно, невербалика прорывается. Судя по всему, этот Ларк меня сейчас собирается на всём этом ловить.
— Вы не назвали звание. Своё, — отметила я.
— Оно вам ни к чему, — дёрнул плечом следователь.
Он посмотрел мне прямо в глаза. Жёсткий взгляд, дружелюбная улыбка. Убийственное сочетание для неподготовленных. Но меня таким не возьмешь.
— Прелюдию я считаю оконченной, — сообщил он, — давайте перейдём к… сексу. Грубому. Безжалостному. Откровенному. Не побоюсь этого слова, жёсткому. Рихты же любят пожестче? — он выразительно приподнял бровь.
Надо отдать ему должное, смотрел прямо в глаза, его взгляд ни разу не провалился в моё красное декольте.
— Как вы потеряли кусок хвоста, подозреваемая Райс?
Неожиданно. Ладно. Секс я люблю. Жёсткий. Маршал не даст соврать. Хороший бой как секс. А хороший секс иногда, особенно с Крейтоном, очень даже может напоминать бой.
Крейтон, сволочь, если узнаю, что это из-за тебя я тут…
— Мой хвост был травмирован, следователь Трейсон, — в тон ему ответила я, — во время внештатной ситуации на флагмане. В моём деле есть подробная информация и мой отчет.
— Это ваше не первое ранение?
— Да, первое было во время операции на комете в тупике Солодеры. Её номер и вся информация также есть в моём деле.
— Кто руководил той операцией?
— Седрик Ларток.
— Вы тогда еще не были капитаном?
— Нет. Руководила группой силового прикрытия наземных операций.
— Капитаном был Ларток?
— Да.
— Ваша свадьба не состоялась из-за того, что вы поменялись должностями?
Улыбка следователя была… само очарование, зато в глазах царил космический холод.
Такой же холод тронул мою спину, спустившись по хвосту к пушинкам. Хвост красавчик, ни одной волосинкой не дёрнул. Только вот я внутри себя вся издёргалась, радуясь, что выучка помогает никак не проявлять это внешне.