— Леннарт! — хотела я сказать строго, но получилось жалостливо. Как котенок мяукнул.
— Что? — парень сделал вид, что не понял моего писка.
Затем второй рукой медленно, едва касаясь кожи, провел пальцами от плеча до моей ладони.
— Это танец такой.
Обжог поцелуем кожу запястья.
— Я тут совершенно не при чем.
И рывком прижал меня к себе так тесно, так сильно, что я забыла как дышать.
Музыка грянула, и мир закружился вокруг нас. Именно так, и никак иначе. Казалось, что мы стоит, прижавшись друг к другу в крепких объятиях, а все вокруг крутиться и вертеться разноцветными пятнами под ошеломляющую музыку.
Пожалуй, именно так можно было описать всю мою Ночь Ведьмовства. Музыка, смазанные мир вокруг, ощущение крепких объятий Леннарта. Он вел все танцы, а я просто отдалась этому странному новому ощущению, когда тебя держат так крепко, когда ведут так уверенно, и когда все вокруг вообще не имеет значение, кроме зеленых колдовских глаз напротив.
В Школу мы возвращались по широкой, яркой освещенной восходящим солнцем дорогой, растянувшись длинной-длинной толпой от поляны до ворот. Ноги, не привыкшие танцам до упаду в туфлях, болели нещадно, и на самом деле это неплохо бодрило.
Мы молча шли в обнимку, я была очень сосредоточена на том, чтобы не наступить на новые мозоли. Какие-то пары обгоняли нас, какие-то плелись позади. Чирикали ранние пташки и вообще жизнь казалась исключительно прекрасной.
— Я решил, что буду бороться за герцогскую корону, — внезапно негромко проговорил Леннарт, едва не заставив сбиться меня с шага.
— О! — растерянно произнесла я. — Рада, что ты все-таки сделал выбор. Думаю, из тебя выйдет отличный герцог.
А у самой настроение упало куда-то на уровень мозолей. Если до этого момента я еще могла повоображать, что магесса без титула и ведьмак без рода смогут быть вместе, то сейчас иллюзия развеялась, как дым. Суровая реальность накатывала вместе с рассветом.
— Поживем — увидим, — неопределенно ответил Леннарт.
Глава 67
Самое печальное во всем этом мероприятии для меня, да и для всех участников, было то, что следующий день — рабочий. То есть всем нужно было переодеться и топать на пары. И когда я говорю всем, это значит и ученикам, и учителям. Коллективный мазохизм!
Когда я пришла в комнату, Лара под подозрительным взглядом ее ворона боролась с застежкой платья и не могла его расстегнуть.
— Давай помогу, — предложила я, подходя к девушке.
Та беспомощно вздохнула и повернулась ко мне спиной, продемонстрировав какой-то зверский морской узел.
— Кто еще тебе завязывал? — пробурчала я, пытаясь силой, ногтями и зубами развязать это безобразие.
И только когда сказала, поняла, что ляпнула.
— Кар-кар-каррррр! — осуждающе заголосил фамильяр.
Я буквально слышала там гневную тираду в духе лучших гувернанток пансионов благородных девиц «Как ты могла! Как ты посмела!»
Лара втянула голову в плечи и покосилась на меня. В этот момент мне удалось побороть путы, и хитрый узел распустился.
— Готово, — сказала я, отходя к своей кровати возиться уже со своим платьем. Которое, надо заметить, никто не пытался превратить в неснимаемые путы в попыхах.
— Что, никакого осуждения? — неуверенно произнесла Лара.
— О чем ты? — отозвалась я, не поворачиваясь.
— И никаких любопытных вопросов?
— Вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — продолжила я изображать недоумение.
В комнате ненадолго воцарилась тишина, прерываемая возмущенными карканиями. Видимо, фамильяр был слишком впечатлен произошедшим и никак не мог выговориться.
Нельзя сказать, что мне не было интересно. Было! Но я считала, если Лара испытает непреодолимую потребность поделиться со мной своими переживаниями или подробностями произошедшего, то сделает это добровольно, а не под градом вопросов.
— Спасибо, — тихо произнесла Лара, когда мы выходили на завтрак.
Я лишь молча кивнула, не желая развивать болезненную для девушки тему. Да и самой хотелось привести мысли и чувство в порядок, несмотря на отсутствие времени.
Парни уже ждали нас внутри. Дарен был помят и страдал от такого похмелья, что даже если бы Лара сейчас села верхом на Арни, не заметил бы. Он лишь простонал что-то нечленораздельное, сильно смахивающее на «сестра, спасииии…» не поднимая головы от столешницы. Лара вложила в его ладонь флакон с зельем и села напротив Арни.