С невероятной скоростью метнувшись к двери, Эви выскочила в коридор.
На душе противно скребли кошки. Она не заслужила всего этого! Если бы Эвилина как нормальная брошенная любовница полила Асению грязью и попыталась расцарапать мне лицо, было бы намного легче. Только графиня Кёрн всегда была слишком благородна для такого поведения. И излишне добра к окружающим.
АСЕНИЯ.
Произошедшее на природе и головомойка, устроенная Блеквудом, меня просто раздавили. Он впервые разговаривал со мной в таком тоне. Я бы даже сказала орал. Самое ужасное, я его понимаю. Как и то, что в этот раз совершила нереальную глупость.
В карете я ещё держалась, а стоило оказаться в своих апартаментах – разрыдалась. От осознания, что максимум через неделю Уильям отдаст меня замуж и от ужасающей мысли «Он прав!», безысходность накатывала волнами.
Так будет лучше для всех. Я сохраню жизнь, герцог избавится от сумасбродной подопечной и они с Эвилиной заживут, как прежде.
Слёзы лились нескончаемым потоком, пока я не уснула, полностью вымотавшись. Открыла глаза, когда комната уже погрузилась в полумрак. Глаза и губы после истерики распухли, нос заложило и ужасно хотелось пить. С трудом встав с кровати, обнаружила, что графин в гостиной пуст. Что-то горничная сегодня расслабилась: мало того, что не пришла помочь мне переодеться, так и за этим не уследила.
Звонить в колокольчик, вызывая Арнелу, не стала – что я, не в состоянии сама за собой поухаживать? Прихватив графин, пошла в столовую. Ёмкость с вожделенной жидкостью обнаружила в центре длинного обеденного стола. Сначала налила в стакан, быстро его опустошив, а после, поменяв графинчики, побрела обратно.
Поднявшись на второй этаж, услышала чьи-то шаги и прижалась к стене, пытаясь слиться с обстановкой. Зачем? Я и сама ответить не смогу. Тут-то я и увидела опасливо оглядывающуюся Эвилину в ужасно неприличном наряде. Придерживая полы халата, чтобы ещё больше не светить своими прелестями, она добежала до двери в апартаменты Уильяма и, не постучав, проскользнула внутрь.
Записав Эви в подруги я, наверное, не до конца понимала их отношения с Блеквудом. Для меня слово «любовница» носило номинальный характер, и только сейчас до меня дошёл весь его смысл. Перед глазами отчётливо встала картинка: Уильям, страстно целующий Эвилину и ласкающий её обнажённое тело.
Все внутренности стянуло в один тугой узел, причиняющий нестерпимую боль. Даже сделать вдох оказалось не по силам – горло словно обручем сдавило. Графин выпал из рук, пробка отскочила и вода выплеснулась на ковровую дорожку. Не обратив на это внимания, я прижала руки к шее и наконец наполнила лёгкие воздухом, выдыхая его вместе с рыданиями.
Боль, отчаяние, ревность захлестнули с мощностью цунами, то, что я испытывала днём, показалось несущественной мелочью. Сорвавшись с места, влетела в свои апартаменты, рухнула на кровать, утыкаясь лицом в подушку, и взвыла, как раненый зверь.
24
АСЕНИЯ.
Умом понимаю, что не имею права ревновать: Эвилина с Уильямом уже давно вместе, это я лишняя в их жизни. Только сердце всё равно обливается кровью, и грудную клетку разрывает от боли. Почему? Ведь ещё несколько дней назад я искренне ненавидела опекуна! А сейчас те ужасающие воспоминания потускнели, и чувства к Блеквуду я испытываю совсем другие. Получается, я предала собственных родителей?
Так увлеклась своим горем и душевными метаниями, что не услышала чужих шагов. На голову опустилась чья-то ладонь. От неожиданности я подскочила, садясь на колени, и испуганно прижала руку к груди.
На краю кровати примостилась Эви. Недоумённо оглядела камеристку, отмечая что на ней дорожное платье, шляпка и кружевные перчатки. Вместо того чтобы подумать, куда это она на ночь глядя собралась, я задалась иным вопросом... Получается, у них с Уильямом ничего сегодня не было? Корсет, платье со шнуровкой, причёска – на всё это уйдёт минут сорок, не меньше. Значит, в апартаментах герцога Эвелина пробыла совсем недолго. Я, конечно, несведуща в любовных делах, но мне кажется, они должны занимать больше времени.
Тиски, сдавливающие сердце, разжались, и я лишь усилием воли подавила облегчённый вздох.