Глава 15
— Новенькая? — кивнул Тарос на девушку.
— Да. И, как недавно узнал, певчая.
— Уже была с тобой?
— Еще нет.
На что Тарос с удивлением уставился на вожака:
— Отчего же?
— Не о том мы с тобой говорим, брат, — покосился на него, — писарь все занес в книгу?
— Да, всё. Золота должно хватить на драконьи яйца.
— Это хорошо. Что с оружием?
— Кузнецы не успевают отдыхать.
— Гонцы?
— Отправлены. Не переживай, я свое дело знаю, — снова посмотрел на Эйву. — И не подведу.
— Верю, Тарос. А сестра твоя молодец, — перевел взгляд на Ирхат, — пошла по стопам отца. Из нее вышла отменная лучница.
— Старается, рвется в походы. Но я не пускаю, рано.
— Правильно, здесь тоже есть чем заняться. Фарата хорошо придумала. И если Ирхат проявит себя достойно, думаю, можно будет определить ее в ряды охотников, пусть ходит в Карстовый лес. Из женщин охотницы путевые.
— Ты прав, — нехотя улыбнулся.
— Скажи мне, Тарос. Только честно. Тебя что-то гнетет? — прислонился плечом к стене.
— С чего взял?
— Ну, как же с чего. Столы ломаешь чужими головами, страх наводишь на прислугу.
— Ты меня знаешь. Могу и шею свернуть, если вижу непослушание.
— И все? Причина в непослушании?
— Да.
— Габан.
— Если больше не нужен, пойду я, — постарался говорить спокойно, хотя внутри все клокотало от злости.
— Иди…
Тарос покинул залу, а Кархем остался стоять у окна. Эйва тем временем отправилась к небольшому пруду, поблескивающему средь высоких трав. Как же ей не идет этот платок, всю красоту скрывает, хотя красота певчей птички должна принадлежать ему одному.
Вечера Кархем ждал с нетерпением. Если девчонка порадует, он подарит ей что-нибудь особенное.
И с наступлением сумерек прислуга взялась за приготовления — накрыли стол в малой зале, где вожак обустроил себе место отдыха. На полу чернели шкуры медведей, у колонн стояли широкие тахты, усеянные подушками. Для Эйвы вожак повелел подготовить топчан по центру залы.
А Эйва в свою очередь нервничала в покоях. Бедняжка исходила комнату вдоль и поперек, успела искупаться, одеться в один из нарядов, оказавшийся все-таки великоватым. Что с ней будет сегодня? Как распорядится её судьбой Мирида?
Вдруг за дверью послышались звуки шагов:
— Готова? — в покои вошла Фарата.
— Да, — поднялась, а рукой схватилась за юбку, которая так и норовила сползти.
— Тогда идти за мной, бэр Кархем уже ждать. И еще, — подошла к ней, — вести себя сдержанно. Если разбудить в мужчине желание, я тебя уже не спасти.
— А что мне делать для этого? — растерялась.
— Сидеть, петь и не смотреть в глаза. Если вожак предложить ужин, принять, подарить подарок, тоже принять. Но главное, быть скромной и холодной.
— Ладно.
Когда миновали длинный коридор, Эйва разнервничалась вконец, ее затрясло, что аж зуб на зуб перестал попадать, в груди сдавило. Всем своим существом желалось броситься наутек. А у дверей в малую залу вообще чуть в обморок не упала, вовремя смотрительница подсуетилась — сунула под нос пузырек с чем-то жутко вонючим.
— Дышать ровно, — спрятала пузырек за пояс, — если все сделать, как я сказать, бэр Кархем тебя не трогать. Есть у него с кем ночи ночевать, а тебя он хотеть слушать.
— Да, хорошо.
— Все, ступать… — кивнула страже, чтобы открыли двери.
Эйва переступила порог и сразу же остановилась. В помещении царил полумрак, было по вечернему прохладно из-за открытых окон, в воздухе пахло фруктами.
— Проходи, — раздалось со стороны одного из окон. Вскоре на свет вышел сам вожак. — Твое место, — указал на топчан.
На ватных ногах девушка доплелась до топчана, опустилась на мягкую перину, а Кархем устроился напротив.
— Давай, птичка, — голос его звучал вроде спокойно, но в то же время жестко, — пой. Ту самую, что я слышал в купальной. От начала и до конца.
Только вот запеть оказалось невероятно сложно, в груди так и не хватало воздуха, сердце колотилось как бешеное. Эйва попыталась выдавить из себя звук, но вышло хрипло, некрасиво, из-за чего закрыла лицо руками. Ничего у нее не выйдет. Ничего!
— Простите, бэр Кархем, — просипела с трудом.
— Никак голос потеряла, пока шла сюда? — произнес с усмешкой.
Но она лишь сидела и мотала головой. Неожиданно послышался шорох, затем шаги и скоро руки девушки коснулось что-то холодное. Эйва тут же вздрогнула, уставилась на орка, который стоял всего в полушаге и держал кубок.
— Промочи горло, — всунул ей питье, после чего опустился на корточки. — И не прячь глаза. И, — взялся за кончик широкого палантина, прикрывавшего голову Эйвы, — это лишнее, — стянул его. — При мне никаких платков.