— Кого привести?
— Новых.
— Налию и Вейру?
— Плевать! — рыкнул на нее, после чего схватил со стола яблоко, — буду ждать их в своих покоях.
— Габан.
Однако прежде чем идти за наложницами, Фарата устремилась к Эйве. Нашла ее трясущуюся в кровати под одеялом. Тогда немедленно подошла, отвернула одеяло.
— Бэр Кархем быть с тобой? — принялась осматривать ее.
— Нет, — кое-как села.
— Так, чего же ты трястись?
— Простите, гэл Фарата, просто страшно было.
— Ясно, — сразу успокоилась, — Риа принести тебе горячего отвара. Ты ужинать?
— Нет.
— Тогда и ужин.
— Благодарю.
На что орчанка как-то небрежно фыркнула, после чего отправилась дальше. В покои наложниц вошла, будучи на взводе:
— Налия! Вейра! Хозяин вас ждать!
Девушки мигом повскакивали, похватали туники и, натягивая их на ходу, устремились за смотрительницей. А отправив девушек к Кархему, орчанка поспешила в кухню, где все еще кипела работа. Служанки мыли посуду, подметали полы, Макора замачивала в воде репу на завтра.
— Где Риа? — Фарата оглядела присутствующих.
— Посуду моет, — ответила повариха, не оборачиваясь.
— Пусть отнесет Эйве ужин и обязательно успокоительного отвара.
И Макора развернулась, уставилась на нее с явным раздражением:
— Сгубил девчонку все-таки, — процедила сквозь зубы.
— Никто никого не губил, — выпрямилась, — девка перенервничала только и всего.
— Как ты только спишь ночами, — и снова отвернулась.
— Крепко, — прошипела в ответ, — чтобы Риа шла немедленно, — засим удалилась.
Тарос тем временем сидел в своем гулуме, ибо людских домов не признавал и не хотел находиться там, где все провоняло другими. Орк не знал, куда себя деть. Ирхат ему все рассказала. Возможно, этой ночью Кархем возьмет Эйву или уже взял. Тогда достал из-под жилета платок, вдохнул запах. Пусть! Пусть она подарит ему первую ночь, не важно. Он пойдет и попросит об обмене, все равно.
— Вы желаете нас, бэр Тарос? — раздалось со стороны спального гулума, где жили наложницы.
В ответ же получили такой взгляд, от которого разом побледнели и поспешили скрыться.
Эти самки не идут ни в какое сравнение с ней, с такой маленькой боязливой самочкой. От одной только мысли об Эйве, от одной фантазии, как ласкает ее, чтобы не боялась, аж зубы свело.
— Сашаль! — позвал одну из наложниц.
Та примчалась мигом:
— Да, бэр Тарос.
— Подготовить купальную. Мыться буду.
— Да, господин, — склонила голову и побежала скорее выполнять приказ.
Сейчас же за толстой шкурой, коей был загорожен проход в трапезную и купальную, зазвучали голоса, заскрежетала печная заслонка, загремели черпаки. А Тарос вышел на улицу, прислонился к столбу, поддерживающему шатер, и уставился на звездное небо.
— Не спишь? — из соседнего шатра показалась Ирхат.
— А ты почему здесь? — спросил, не отрываясь от созерцания звезд. — Почему не у дверей наложницы Кархема?
— Фарата отпустила на ночь. Тарос, бэр Кархем на самом деле сказал, что может определить меня в охотницы?
— Сказал, — и желваки еще сильнее заходили на скулах.
- Ты чего такой злой? — усмехнулась. — Все оруки от тебя шарахаются.
— Шла бы ты спать, сестра.
Вдруг она вскинула брови:
— В ней дело, да? — и обошла брата, встала напротив. — В этой мелкой буште?
— Тебе уши оборвать? — тотчас нахохлился, брови сошлись у переносицы.
— Гахэ-э-э-м (Охрене-е-е-ть), запал на девчонку, — прикрыла рот рукой. — То-то тебя кроет, то-то поубивать всех готов.
— Гирэк! (Дура!) — рявкнул на нее да вернулся в шатер.
Глава 17
Утро в гареме началось с суеты, а причиной послужило то, что одна из девушек проснулась с тошнотой и головной болью. Налия даже с кровати встать не смогла.
— Ну? — Фарата стояла рядом с Садат, которая осматривала страдалицу. — Не могла она забеременеть, никак не могла. Кархем всего как неделю здесь. Да, он часто ее просил, но…
— Да какая там беременность, — заглянула Налии в рот, — похоже, очередная неугодная соперница.
— Отравили?
— Все может быть. Заберу-ка я ее в лазарет, попробую отпоить. Будешь докладываться вожаку? — перевела на нее взгляд.
— Подумаю.
— Век бы не видела этих сарабок (дряней), — покачала головой. — Змеиный клубок как есть.
Через пару минут Налию уложили на носилки, и стража понесла ее в лазарет. Увы, сей случай далеко не первый. И травят, и змей ядовитых подбрасывают друг другу, и дерутся время от времени. Каждая хочет выжить, хочет остаться в гареме, оно и понятно. Фарата собралась было созвать девушек, но быстро передумала. Пусть сарабки делят территорию. Матерые девицы почувствовали угрозу, все ж Кархем последние дни предпочитал им новых наложниц.