От этих слов внутри почему-то все сжалось, а сердце тихо заскулило, пропуская удар. В голове мешались мысли, с одной стороны мне было приятно это слышать, а с другой я корила его за эту фразу.
— Не говори о таком с таким спокойным лицом, Майки. Ты не судья, чтобы выносить смертные приговоры. — Парень, судя по удивленному взгляду, не ожидал от меня подобной реплики.
Я вздохнула, подойдя ближе, растрепывая его светлые волосы. Они у него были мягкими, как пух или шерстка на животе у котов.
— Нео, ты ведь понимаешь, что с тобой и впрямь может такое произойти?! — Он резко выравнивается, напирая на меня всем телом.
От таких повышенных тонов я даже руки в карманы засунула. Он на меня ещё не кричал. Я понимаю, общаемся мы не так уж и давно, но… Что это на него вообще нашло?
— Пускай… — Нет не пусть. Я не планировала становится жертвой насилия, окей? — Но даже и думать не смей кого-то убивать. — Я вздохнула. И как мне оставаться уверенной, когда на меня так разгневанно смотрят? Даже колени трясутся. — Майки, со мной все будет хорошо, я не такая уж и слабачка, если что деру дать смогу, да и, посуди сам, рядом со мной ты, Эмма, Дракен, Баджи с Чифую. Неужели ты думаешь, что хоть кто-то даст меня в обиду, м? — Не люблю полагаться на других, но мне, почему-то, эти слова казались успокаивающими.
А Манджиро все хмуриться, глядя на меня властно, сверху вниз, словно вдавливая в землю. Я бы и повелась на этот его жест, но он не вызывал у меня страха. Не знаю откуда вообще взялось это чувство, но в каком бы состоянии парень не находился, я ощущала себя рядом с ним спокойно, уверенная в том, что мне он зла не причинит. Осталось донести эту мысль мелко подрагивающему телу. Сколько недоверия в глазах то, боже ты мой. Ладно. Хорошо. Я тебя обниму. Но только на этот раз.
— Просто… — Вздыхаю, укладывая замёрзшие руки на широкую спину. Лето летом, а ночи все же холодные. — Если со мной и впрямь что-то случится, то даже думать не смей об убийстве… От этого не отмоешься. — Я старалась говорить спокойно, шепотом, тщательно подбирая слова. — И лучше уж те, кто предположительно мог бы со мной что-то сделать, гниют в тюрьме, но только бы на твоих руках не было чужой крови. Договорились?
Парень молчал, уложив свой подбородок мне на макушку. Его руки легли мне на лопатки, приобнимая. Не очень сильно, словно парень боялся меня сломать. Может ему чудилось, что я из фарфора, как те коллекционные куклы на витринах дорогих магазинов?
Я слышала его глубокое, ровное дыхание и биение сердца. Мне всегда нравился стук чужих сердец при объятиях. Это успокаивало и, как ни странно, убаюкивало.
— Я постараюсь. — Уже неплохо.
Со стороны поворота что-то вновь зашуршало, заставляя меня напрячься и уже в панике вцепиться пальцами в ткань футболки на спине парня.
В следующую секунду оттуда, из-за угла, что-то выпрыгнуло, а дальше как 25 кадр*.
Я громко пискнула, жмурясь и, не сдержав накативших к глазам слез, сильнее цепляясь за Майки, пряча свое лицо куда-то в складки его футболки.
— Нео… — Послышалось тихое, чуть хрипловатое. — Это просто кошка…
========== Часть 7: По-настоящему ==========
Комната у Такемичи была просторной, достаточно большой для посиделок с шумной компанией за просмотром какого-нибудь фильма. Посередине стоял кофейный столик, с наполовину собранным на нем пазлом. Вроде на картинке был изображен мотоцикл. У дальней стены: высокий шкаф, слишком большой для одного человека, хотя, может Ханагаки у нас модник и там, внутри, целый бутик? Но, вспоминая некоторые его странноватые наряды, сильно сомневаюсь, что по ночам он зачитывается «AMU KNIT TREND 2005». Журнал, к слову, так себе, мне по вкусу не пришелся, слишком уж я далека от японской моды.
Помимо стола и шкафа в комнате присутствовала еще и кровать, на которой парень, собственно говоря, и сидел, сверля меня недоверчивым и внимательным взглядом. Я же облюбовала его кресло, за письменным столом.
Вот сидят и смотрят друг на друга две рыбки с деменцией не силясь сломать неловкую тишину.
Спросите, что я забыла в дома Ханагаки? Да дела у меня одни и теже — попробовать всех спасти, но, так уж и быть, вдамся в подробности.
В течении двух дней мой несчастный телефон буквально разрывался из-за частых звонков. Первой мне позвонила Эмма, что странно, но приятно. Вся в слезах, скуля о том, что Майки и Дракен поцапались и вот-вот поубивают друг-друга. Моя смелая персона рванула на помощь по скинутым младшей Сано координатам. Примчала я к этому храму проклятому, гляжу, глазами лупаю, а там, наши товарищи орут друг на друга, как с цепи сорвавшиеся, я и полезла разнимать. Зря, как позже оказалось, но об этом потом.
Далее телефон рвало от сообщений Баджи, видно упустившего момент ареста Па-чина и драку командиров, следовательно: пришлось рассказывать ему о произошедшем.
Следом позвонил Такемичи, но уже на следующий день, за что ему отдельное спасибо, а то от такого насыщенного дня под вечер ужасно гудела голова и я вряд ли бы стала его выслушивать, а выслушать — стоило.
И вот мы договорились о встречи, и я бесцеремонно завалилась к нему домой, прихватив с собой пару фруктовых пирожных, для приличия, в Японии они ужасно вкусные и, не менее приятный бонус, дешевые.
— … А откуда у тебя синяк на щеке? — Парень мялся, неловко перебирая ткань собственной футболки изредка косясь в мою сторону.
Супер-попытка заполнить неловкое молчание. Ладно. Берём все в свои хрупкие женские руки. Неужели я и впрямь выгляжу настолько пугающей, что люди, при виде меня, теряют дар речи?
— Дракен врезал вчера. — Боже. Не делай такое лицо перепуганное. — Случайно. Они, после ареста Харуки, устроили собрание. Кричали что-то там, руками махали. Может Эмма тебе говорила… Ну и я, смелая душа, влезла их разнимать, а он не успел тормознуть руку. — Я пожала плечами, отклеивая прилипший к коже пластырь. — Чудная ссадина, да? Извиняться Дракен, если честно, не умеет, но я не злюсь.
Злюсь, просто не акцентирую на этом внимание, он ведь извинился, да и слепому ясно, что целился он далеко не в мою челюсть, а в нос Майки. Плохо только, что у Кен-чика рука тяжелая, спасибо хоть челюсть вправлять не пришлось и зубы все на месте, а то кушать местные сладости, да без нижнего ряда, тяжело было бы.
А выдохнул то с каким облегчением. Такемичи, неужели все ещё думает, что Тосва способна на неоправданное насилие? Хотя… Насилию нет никакого оправдания, но это уже другая история.
— Ты ведь позвонил мне, чтобы обсудить сказанные мною слова на собрании? — Кивнул, значит да. — Знаешь, я не уверена, что могу рассказать тебе все нюансы… — Наверное стоило подумать об этом до того, как идти сюда, но, раз уж я уже тут, уютно пристроилась на достаточно удобном кресле и уходить в ближайший час никуда не собираюсь, думаю стоит осветить некоторые моменты нашего неминуемого будущего. — Итак.
some time later
— … Значит, с каждой смертью кого-то из близких, Майки ломается? И чтобы спасти Хину, нужно чтобы он оставался собой? — Блондин задумался, потирая большим и указательным пальцами подбородок, щуря голубые глаза.
Хорошо, что я рассказала все достаточно абстрактно, умело избегая факта того, откуда я вообще все это знаю, и без деталей и событий, которые, по моему мнению, помогут Ханагаке вновь не упасть на дно, но, сука, когда я десять раз повторила «нужно обезвредить Кисаки» ты все прослушал? Боже, как же, наверное, Наото с тобой тяжело, ты ведь столько важных деталей из виду упускаешь или мне тебя носом тыкать в них, как кота в гомно, а, Такемичи? Чего затих?
— Да… Так что, думаю, нам с тобой нужно ой как следить за командирами отрядов, Эммой и, я сейчас скажу фан-факт, — тобой. — Потому что, как выяснилось, у Майки на тебя какие-то свои, особенные планы.
На самом деле, я заметила, что с Такемичи и впрямь невероятно спокойно. Словно сидишь у камина и слушаешь дурацкие детские сказки со счастливым финалом. Веяло от него чем-то таким, не знаю, надежным что ли? Но это странное теплое чувство объясняет, почему к нему все так тянуться и доверяют.