Я видела, как его руки скрутили, заламывая назад, держа железной хваткой за плечи, не давая возможность вырваться и боль фантомом растеклась по спине, оседая на лопатках.
Казутора замахнулся арматурой, целясь точно в голову Майки.
И в этот момент, думаю, я поняла все безрассудство и тупость тех героев из фильмов, слабых и беспомощных, но напролом идущих на защиту тех, кто им дорог потому что стала одной из них.
Земля под ногами неприятно скользила, взрыхленный песок мешал двигаться, но это мало волновало. Собственно, как и крики кого-то из знакомых, заприметивших меня — дурочку, несущуюся в самое сердце боя.
Добежать к цели мне так и не дали, больно схватив за шиворот и оттягивая куда-то в сторону, подальше от всех этих потных, избитых тел.
— Девчонка, ты куда вообще лезешь? Пришибут. — Голос не был мне знаком, да и приветствовать мне никого не хотелось.
Сука. Отпустите! Его же сейчас там прибьют у меня на глазах!
— Нео, не рыпайся! — А это уже говорил Дракен. Голос был громким, но, очевидно, сам блондин находился по другую сторону поля.
Кофту оттягивали назад, куда-то таща, от чего ткань давила на горло, неприятно царапая нежную кожу шеи. Да отпустите вы меня! Думаю, заехать незнакомцу по подбородку с локтя было неплохой идеей.
— Да что ты за вошь такая! — Давай, дерни посильнее и я отгрызу тебе руку.
И я наконец решила оторвать перепуганный взгляд от поднявшегося на ноги Майки, переводя его на потенциальных похитителей.
Емана. Братья Хайтани. Я что в дешёвом фанфике? По классике я должна была их встретить в подворотне через двенадцать лет. Время клише почему-то все еще не покинувших мою голову.
Привет, ребятки. Вы это, пустите, пожалуйста, а то мне там эвентуального (выпендриваюсь знанием заковыристых слов только в мыслях) мужа калечат.
— Пусти. — Рычать я никогда не умела, но убить взглядом — как нехуй баловаться. Забавная способность, для такой вот серой мыши вроде меня.
— Тебе же сказали, — Да задушите же! Отпусти водолазку. — Прибьют.
— Да вам то какое дело?!
Действительно. Или среди таких вот головорезов тоже есть негласное правило «девочек не бьют». Скажи это Эмме из будущего, Сыр-косичка.
Но отпускать меня не планировали, так что пришлось занять наблюдательную позицию.
Банджи пырнули. Просто пронзили ножом где-то в области спины, а этот придурок пошел в бой. Идиот. Я сидела смирно, хотя, извивание и попытки укусить Рана за руку, сложно назвать «сидением». Внутри все вопило, кричало и умоляло вмешаться. Руки предательски дрожали, а в горле стоял ком. Я даже закричать не могу в таком состоянии.
Баджи упал на колени перед Кисаки, гордым орлом вскинувшего подбородок. Он смотрел властно, победно. Гнида…
Я не особо соображала, когда Майки спустился с горы, направляясь к Казутору. Не особо соображала, когда, все же вырвавшись из хватки, порвав кофту, помчала в сторону Баджи, занесшего свой нож для удара в собственный живот, и, уж тем более, мало что понимала, держа его холодное тело на руках.
Картинки плыли, мысли путались, а слезы не прекращая лились из глаз, застилая картинку перед глазами прозрачной пеленой.
Он говорил что-то Такемичи, улыбался во все зубы Чифуи, давясь кровью. Я не слушала. В голове лишь эхо отголосков и рой собственных мыслей, Я почувствовала как меня толкают за плечо. Это был Чифуи, заплаканный, искусавший губы в кровь и еле сдерживающийся от нового порыва истерики.
Он кивнул на Баджи, тихо шепча мне «он тебя зовет», не глядя в глаза.
Я вздрогнула, чувствуя холодную, ледяную кисть на своих ладонях.
— Нео… Чего плачешь? — Идиот… Какой же придурок. И какая же идиотка я… Зная будущее, зная до мельчайших деталей, что должно произойти, я не смогла помочь.
Руки у Баджи были большими, шершавыми от вечных мозолей. Все в мелких ранках от когтей уличных котов, что он извечно подкармливал. Его пальцы неприятно полоснули кожу лица, оставляя мокрые, алые следы на щеке.
— Не плачь. — Голос совсем охрип и каждое слово давалось с трудом.
Он измученно улыбался. Даже сейчас, в последние минуты жизни пытаясь заставить меня не беспокоится о нем.
— Ты ведь обещал, Баджи… Клялся на мизинце, что не будешь действовать в одиночку, что не умрёшь! — Я громко всхлипывала, сжимая мятую ткань куртки Вальхаллы, уже не такой белой, испачканной в пыли дорог, ржавчине и крови. — Я проиграла тебе обед, Кейске! Мы ведь договаривались!
А он все улыбался, виновато щуря глаза.
— Ты уж прости… — Кашель подталкивал кровь к горлу, мешая дышать и пачкая его загорелое лицо. — Хэй, Нео… — Кажется это и были его последние слова, тяжёлые веки прикрыли янтарные, вечно блестящие азартом глаза, он держался из последних сил. — Я ведь в тебя влюбился.
И от этих слов мне стало так невыносимо горько, невыносимо больно и страшно. Я бы замерла, но истерика била во всю заставляя тело подрагивать.
Никто не говорит такие вещи на смертном одре, никто не заставляет жить с этой тяжелой мыслью дальше… Я хотела его ругать, винить, но только и могла что с новой силой сжимать уже расслабившуюся, обледенелую руку лучшего, самого невероятного человека.
— Баджи… Пожалуйста, ты не можешь, просто не можешь умереть после этого… После того как… Баджи, пожалуйста…
Я плакала, так истошно и горько что казалось сердце в груди вянет. Мне было больно, настолько, что я готова была сама себя пырнуть этим чертовым ножом, лишь бы переключиться, лишь бы отвлечь себя от этой боли разрывающей душу.
А он улыбался. Улыбался, как и всегда: по-доброму, клыкасто и широко.
— Я бы не смог признаться, если бы не умирал. — Он шепнул что-то про Шиничиро, но я не разобрал и от этого, от того, что не могу распознать его каждое слово, последнее слово, становилось еще паршивее. — Присмотришь за Майки? Он очень тебя любит…
И от этих слов внутри что-то затрещали по швам и слезы хлынули с новой силой, они и без того лились непроглядной рекой, заставляя задыхаться. Хотелось кричать, но голос пропал, и я только и могла что молча кивать, давясь собственной горечью.
— …спасибо… — Он хрипел, и я прекрасно видела, как белая пелена туманит его взгляд. Такой янтарный, солнечный. — Улыбнись мне, пожалуйста, напоследок.
И я улыбнулась, криво, болезненно, из последних сил, глотая всхлипы.
А после он закрыл глаза.
Закрыл.
Навсегда.
Говоря о том, как он был счастлив с нами всеми и как он всеми нами дорожит.
А на пухлых губах все также красовалась эта его кривоватая, всегда насмешливая полуулыбка и единственное, что я могла сделать, это обнять его бездыханное, уже мертвое тело.
========== Часть 18: Я буду тем, кто...(Ч.1) ==========
Комментарий к Часть 18: Я буду тем, кто...(Ч.1) РЕБЯТКИ, спасибо за 270 нравилок (это не смотря на то, что от меня отписалось порядка десяти человек). Я чертовски благодарна всем ждущим и новоприбывшим за эту нереальную дозу поддержки и понимания. Спасибо!!!
А теперь о не очень приятном... Как бы так сказать-то. Автор находится в не самой позитивной ситуации сейчас и, в следствии этого, Автор может потерять связь с внешним миром на неопределённый срок (интернет рип, короче).
Воть, собственно поэтому главу и выкладываю. У меня закончились черновики на ближайшие две главы, так что время импровизаций.
Из новостей, вроде все, так что не теряйте меня и приятного прочтения :_)
Что люди испытывают в момент потери? Как по мне это все очень индивидуально, зависящее не только от степени привязанности к ушедшему человеку, но и от характера.