Я не слышу его ответа, не слышу, что говорит Кен, лишь вижу, как его губы шевелятся, а после и это покрывает туманная дымка, превращающаяся во тьму.
И я падаю… Падаю во мглу.
Трель будильника режет слух. Почему я не вырубила его в выходной? Запах сгоревшего кофе щипит нос.
Выходной? Будильник? До сонного сознания медленно доходит. Какой еще выходной с будильником? Я ведь… Я ведь прыгнула под пули. Я ведь…
Адреналин бьет в голову на пару с осознанием, и я вскакиваю со скрипучей кровати нервно ощупывая свою грудь. Никакой дыры…
Быть этого не может, мне ведь не приснилось?
Взгляд бежит по захламлённой пожитками комнате, и я совершенно теряюсь в пространстве.
Первой мыслью было схватиться за телефон и проверить сайт с мангой. Все должно было измениться. Просто обязано!
Воспоминания водопадом бьют по голове и перед глазами бегут картинки, слышится эхо голосов. Их голосов...
Пальцы истерично заклацали по сенсорному экрану в попытках попасть на последнюю опубликованную главу. Сердце уходит в пятки.
— Нихуя не изменилось… — Глаза щипало, и я уже не могла разглядеть черно-белые картинки на экране. — Черт! — Телефон с характерным звуком вьебался в стену и, кажется, разбился в дребезги. — Это ведь не было сном, точно не было! — Слезы неконтролируемым потоком текли из глаз обжигая щеки. — Не могло! — Следующим в стену полетела подушка, какая-то книга, зарядное.
Мое сердце рвалось на части, а дыхание давно сбилось. Я прыгнула под чертовы пули, чтобы всех спасти! Я хотела, чтобы все остались живы, я хотела умереть!
В дверь постучали, и я замолкла, глотая всхлипы.
— Не сон это. — Истерика постепенно гасла, и я повторяла, словно в бреду, — Не сон…
========== Часть 28: Первая - последняя встреча ==========
Комментарий к Часть 28: Первая - последняя встреча Спасибо за использование ПБ!
07.04.2003{?}[ Четвертое июля по восточному стилю написания]
Шум взлетной полосы, встревоженные люди вокруг, ругань из-за потерянного багажа и надоедливые таксисты, которые кружляют вокруг аэропортов вне зависимости от страны в которую ты приехал.
Туалеты в аэропорту такие же шумные, как и основной зал, где люди сидят в ожидании своего рельса или ждут туристический автобус, который отвезет их усталые тела по экскурсиям.
Зеркала тут с подсветкой, прикольные такие, горят ярко-ярко и лицо подсвечивают, заставляя выглядеть мою и без того бледную кожу почти зеленой. Или, возможно, я отравилась рыбой в самолете. Не зря же живот крутит. Вы видели вообще меню для эконом-класса? Просто кошмар, мне кажется свиней на ферме и то лучше кормят.
На улицу я выходить не спешила. Во-первых: там палит солнце, а я, так непредусмотрительно, решила не брать крем от загара, а во-вторых: от волнения у меня дрожат ноги.
Прошел год с того дня как я… Вернулась? Думаю, это слово подходит как нельзя кстати к произошедшему со мной. Знаю, это звучит как бред сумасшедшего, мой психотерапевт сказал мне тоже самое. Ладно, нет, он так не сказал. Его бы точно уволили за такую осечку, но я и по взгляду прочла все его мысли. Но, хочу отдать Сергею Васильевичу должное, даже не смотря на мои сдвиги по фазе, он от меня не отказался, но успокоительные мне прописал. Неплохие, к слову, оказались таблетки, благодаря ним я пришла в норму примерно за месяц. Если абсолютное нежелание что-либо делать можно было назвать «нормой».
А на что вы рассчитывали? Думали я с широкой улыбкой приступлю к своей обычной жизни? Нет. Не так все просто. Первое, что я сделала по возвращению… Мне кажется стоит перестать так называть это событие. Эм… После того, как мне пришлось заново учиться жить там, где я жила двадцать лет своей жизни… Это еще хуже звучит. Короче! Первым моим решением стало бросить учебу. Я этого не сделала. Правда пыталась, дважды забирала документы, но уйти мне не дали.
Диплом я сдала чудом, полностью забив на учебу и посвятив все свое время приемом у психотерапевта, поскольку моя фляга свистела так, словно у этого дома не было окон, и работе. Идея пойти работать репетитором японского языка оказалась хорошей. Удивительно, но первым подтверждением того, что все произошедшее- реальность, был факт того, что я помнила язык. Словно всю жизнь являлась его носителем. Первое время я с трудом понимала говорю я сейчас на русском или японском, но, спустя какое-то время, я все же пришла в норму и даже придумала как на этом можно заработать.
И вот, спустя год, я с моим Сергеем Васильевичем пришли к выводу, что было бы не плохо слетать в Японию, дабы восполнить свои воспоминание и отпустить всю эту ситуацию. На самом-то деле к этому выводу мы пришли еще шесть месяцев назад, вот только решилась я на этот шаг только сейчас.
Мне было больно. Невыносимо больно весь этот чертов год, я с трудом вспоминаю хотя бы одну бесслезную ночь. Бессилие душило меня, рвало глотку, но я никому не могла рассказать все, что чувствую. Слишком уж это… Личное.
В общем, моя семья даже и не знала, что я хожу к психиатру. Знала одна-единственная подруга, но и ей было страшно рассказывать все. Никто бы не рассказал, окажись он на моем месте. В этом я, увы, уверена.
Но ситуация, как я уже и сказала, давила на меня, душила, поэтому я здесь. Стою у остановки перед отелем, в котором остановилась и разглядываю знакомые улочки.
Каждую из них я помню наизусть. На каждой я была и у каждой есть своя особая история. И я иду, иду потому что ноги сами ведут меня через эти кривые переулки. Они ведут меня к набережной.
Вода, от порывов ветра бьется об бетонные бортики берега, брызгает мне на лицо робкими каплями, и я вдыхаю этот морской воздух полными легкими. Выдыхать совсем не хочется, но и задохнуться тоже, поэтому я держу этот соленый привкус во рту еще с секунду и выдыхаю.
Я помню это место… Хотела забыть, отчаянно бежала от всех тех картинок-воспоминаний, но у меня никогда не получается делать так, как хочу я.
Это был берег Манджиро. Он часто сюда приходил, а я извечно составляла ему компанию. Когда он не мог принять решение мы сидели здесь, свесив ноги к воде и разговаривали. Обо всем на свете…
Ноги приятно затекли от долгой ходьбы и следующим местом, к которому я пришла было кладбище. Я слишком часто его навещала там, в той моей жизни. Оно не изменилось. Все такое же, как я его помню. Только вот двух заветных могилок здесь нет и это дает мне какое-то легкое облегчение. Конечно их здесь нет… И это ведь, хорошо, да? Пускай сердце и скулит, но я рада, рада, что они не здесь.
Обманывать себя я могу вечность.
Следом идет средняя школа. Та самая, с которой все и началось. Та из которой не хотелось уходить и в которую я готова вернуться в любой момент, вы только дайте мне шанс.
Я хочу зайти внутрь, но вредный охранник со знакомым лицом не дает и шанса войти, поэтому я ухожу и иду домой…
Двухэтажный домик веет чем-то родным, любимым и я, с опаской, касаюсь покосившегося заборчика пальцами. Дом выставлен на продажу.
И я бы сказала, что мне больно от всего увиденного, что тяжесть сдавливает грудь, но это не так. Единственное, что дает о себе знать — горький ком в горле.
Храм Мусаши выглядит потрясающе. Он сверкает, за ним постоянно ухаживают, и я поднимаюсь вверх по ступенькам, чтобы подойти к стенду с молитвами.
За малюсенькую деревянную эму с меня сдирают кучу денег, и я рвусь поругаться с продавцом, но одергиваю себя. Не гоже ругаться у храма.
Дальше я иду в город. Ноги ужасно ноют. Нет, серьезно, сколько километров я прошла? Я же завтра просто с кровати не встану! У меня виза всего на десять дней, я не могу позволить себе упустить и минуту нахождения здесь (вы бы знали сколько денег я на визу и разрешение потратила, просто мрак).
И я помню этот шумный перекресток. Здесь всегда так гулко и куча людей. Наверное, поэтому я так неудачно врезалась в какого-то слепошарого идиота и пролила на себя собственный кофе.