— Хм, — сказал господин Тетцель.
— Вместо завтрака, — сказала я, — мы могли бы собирать по городу бутылки.
В городе действительно валялось много бутылок, это было целое небольшое состояние. Особенно много их было возле банка господина Тетцеля. Заглядывая в урны и под скамейки, он повыше поднимал воротник своего пальто, чтобы спрятать лицо.
— Господин Тетцель, — с воодушевлением крикнула я, найдя бутылку, — вот ещё одна!
— Прекрасно, — сказал господин Тетцель и спрятался в кусты.
Вечером господин Тетцель хотел, как всегда, идти есть сосиски с приправой «кэрри».
— Нет, — сказала я, — впредь мы откажемся от таких ненужных расходов.
— Ненужных? — Господин Тетцель посмотрел на меня.
Через два дня господин Тетцель был такой же бледный, как Майк. Он понуро сидел напротив меня на кухне.
— За эти дни, — сказала я господину Тетцелю, — мы увеличили моё состояние на двадцать евро! Мы можем гордиться собой!
— Правильно! — Господин Тетцель распрямился. — Я вижу, теперь вы сможете экономить и самостоятельно! Я вам больше не нужен.
Господин Тетцель быстро встал, вышел в прихожую и надел пальто.
— До свидания! — крикнула я ему вдогонку и услышала, как хлопнула дверь.
Некоторое время я сидела за кухонным столом. Потом встала и позвонила в квартиру Майка.
— У тебя, случайно, — спросила я, когда он открыл, — ничего не осталось, что нужно доесть?
XVI
Когда мне было двадцать четыре, я получила письмо.
— Получатель неизвестен, — сказал почтальон, которого я встретила на лестнице, и сунул мне в руки письмо.
Оно было адресовано Карлу Моммзену, проживающему на улице Августа Бебеля, 23.
— Этот получатель, — сказала я, — мне тоже совершенно неизвестен.
— Тогда зачем же вы ему пишете? — почтальон посмотрел на меня с возмущением, но и с некоторой жалостью.
Я глянула на конверт. Моё имя и адрес, аккуратно напечатанные на машинке, значились в левом верхнем углу в качестве отправителя.
— Хм, — сказала я.
— Ну вот видите.
Почтальон постучал пальцем по своей фуражке и ушёл. Я открыла дверь квартиры, сняла куртку и села за кухонный стол. Фруктовым ножом вскрыла конверт.
«Дорогой Карл, — прочитала я, — не знаю, знаешь ли ты, кто я такая. Мы видимся каждый день, но, может, ты меня даже не заметил. А я заметила тебя сразу, твои тёмные глаза меня околдовали…»
«Не знаю, знаешь ли ты, кто я такая» — ну и оборот, подумала я и отложила письмо на стол. Женщина явно сама не знала, кто она такая, иначе она не написала бы мой адрес в качестве отправителя. Я поставила чайник и приготовила пакетик чая в своей любимой чашке. Снаружи она была чёрно-белая, пятнистая, а на дне чашки была нарисована корова.
— Извини, — сказала я корове, выливая кипяток ей на голову.
Пока чай настаивался, я рассмотрела письмо как следует. Оно было напечатано на очень толстой бежевой бумаге, и даже подпись была напечатана на машинке. Вот и доказательство, подумала я: у меня вообще нет пишущей машинки. Другая женщина с моим именем жила, должно быть, где-то неподалёку и явно влюбилась в Карла. Я засунула письмо назад в конверт и заклеила его скотчем. Красным фломастером надписала: «Отправитель неизвестен». Потом вынула чайный пакетик из чашки и пошла к почтовому ящику на углу.
— Вот так, — сказала я корове в чашке, когда снова сидела за кухонным столом и пила свой остывший чай.
На следующее утро ко мне позвонили. Я была ещё в пижаме и лишь чуть-чуть приоткрыла дверь. Это был почтальон.
— Доброе утро, — сказал он и протянул мне два письма. На верхнем конверте красным фломастером было написано моим почерком: «Отправитель неизвестен».
— Отправитель, — сказал почтальон, — очень хорошо известен. Это вы. До свидания!
— До свидания, — сказала я и закрыла дверь.
На втором письме тоже стояло моё имя в качестве отправителя. На адресе получателя стоял синий штамп «Получатель неизвестен». Видимо, Карл Моммзен всё ещё не жил на улице Августа Бебеля, 23. Я вскрыла конверт и села на пол в прихожей.
«Дорогой Карл, — читала я, — почему ты меня игнорируешь? Может быть, тебя испугало моё письмо? Я совсем ничего от тебя не жду, но хотя бы один взгляд ты можешь мне подарить?»
Какая истеричная и театральная женщина, подумала я и отложила письмо на пол. С другой стороны, этот Карл для неё, видимо, очень много значит. Я раскрыла телефонную книгу и стала искать женщину с моей фамилией. Кроме меня самой, там была ещё одна, с телефоном 8-16-44. Я позвонила ей.
— Алло, — ответил мне мужской голос.