После магического заклинания духов при свете свечей я безутешно стояла там же, в туалете, умоляя унитаз, чтобы он вновь стал глотать то, что всегда до этого безропотно глотал. Но унитаз был неумолим.
К счастью, я познакомилась с Альберто ле Пломбье, который представил мне своего коллегу Идуларио, а тот, в свою очередь, познакомил меня с Армандо, механиком, который сделал мое существование более приятным. Все они работали на двадцать седьмом маршруте городского транспорта, но в сложившихся условиях они не были загружены работой — маршрут обслуживали всего лишь два автобуса. И поэтому у моих новых друзей была возможность заниматься перепродажей.
Как только Альберто извлек на божий свет из глубин унитаза пробку от дезодоранта, явившуюся виновницей случившегося, я облегченно вздохнула.
— Время от времени нужно заново красить дом, в котором живете. Тогда он будет гораздо красивее, — посоветовал мне Альберто.
Это был единственный из всех известных мне человеческих существ, который не создавал проблемы, а решал их. Благослови его, Боже! Можно забыть о дерьме, подложенном другими, но трудно отделаться от своего, не спустив воду в унитазе. Вскоре ко мне на квартиру из мастерских автобусного парка стали прибывать волшебные инструменты: шлифовальная машинка, способная резать металл и камень, доисторическая паяльная лампа и целый набор шпателей. Я была очень счастлива в роли плотника, несмотря на обилие полученных порезов и ожогов. Я была в пылу работы, когда из коридора навстречу мне вышел play-boy неопределенного возраста со светло-пепельными волосами, скрывающими седину, в льняном костюме, с безупречно завязанным галстуком, с маленькими морщинками, которые появляются от солнца, когда человек проводит много времени на яхте и в бассейне. Я ни секунды не сомневалась, что в мою квартиру просочился очередной журналист, и поэтому повела себя довольно воинственно — замахнулась первым, что попалось под руку. Этим предметом оказалась шлифовальная машинка.
— Oh! Don’t worry! I didn’t come for an interview. Others plans! We, friends!
По моим предположениям, женщина в брюках, поддерживаемых булавками, потрясающая тяжелым предметом, должна была производить впечатление сумасшедшей. Но его это не испугало.
— Му name, Marc. Me and you, food. Me here at nine.
Я прекратила бряцать своим оружием, но от приглашения категорически отказалась. У меня была только одна навязчивая мысль: зараженная оптимизмом своего водопроводчика, я хотела привести в порядок свою тюрьму, а говоря иными словами — квартиру. Именно так я воспринимала свое жилище, покидать которое становилось для меня все опаснее. Во всяком случае, так мне казалось. Чувство страха не покидало меня, а, напротив, все больше усиливалось. Мне уже и самой не верилось, что когда-то я позволяла себе нарушать закон. Я давно уже отказалась даже от приятных прогулок по Гаване, потому что это было небезопасно для меня. Ведь я была дочерью Лорда голода и нищеты. О посещении же "диплоресторанов" не могло быть и речи.
Но, похоже, мой гость не хотел считаться со сложившимися устоями моей жизни. Он отвез меня в "Токолоро" — любимый ресторан Габо и всех важных персон, приезжающих на Кубу. В этом заведении весь персонал, от шефа до мойщика посуды, работал на службу безопасности, а микрофоны были установлены даже в кусочках льда для коктейля. Поскольку я об этом знала, то и вела себя соответственным образом. Вероятно, я произвела на Марка впечатление немой и умственно отсталой. Он был переполнен идеями и с одинаковой легкостью рассуждал об издании книги рецептов приготовления лангустов, о собственном исполнении кубинских песен и о продаже дрессированных дельфинов в отелях Варадеро. Он утверждал, что для многих богатых туристов возможность проплыть за пятьдесят долларов на спине дельфина является эротической мечтой. Впрочем, я слишком плохо знала изысканные вкусы обитателей этого мира.
Я попыталась продать ему свою повариху бабушку Натику с ее рецептом приготовления лангуста под горьким шоколадным соусом. Потом наступила очередь моей матери, которой ничто кубинское не чуждо, а следовательно, и кубинские песни тоже. А вот по поводу дельфинов я ничего не могла предложить своему разносторонне развитому собеседнику, и поэтому ему пришлось выбирать новую тему для разговора. Так мы впервые заговорили о моей будущей книге.
— Ты не хотела бы написать книгу? — спросил меня Марк.
— Да, конечно, хотела бы! У меня собралось уже несколько блокнотов с записями.