Как и договаривались, журналист положил пробирки в карман своей куртки, а через две недели он привез списки с результатами анализов: они оказались положительными и совершенно одинаковыми. Я вернулась на ферму Эсекьеля с плохими новостями.
— Они обманули их, — сказала я ему.
Масаи и контрразведчик отреагировали на сообщение очень спокойно:
— Такого быть не может. Результаты анализов не могут полностью совпадать даже у двух больных. Если верить тому, что здесь написано, то выходит, что мы — пятеро близнецов.
— Сделали все, что смогли. Я пообещала взамен информацию о нарушениях в клиниках по лечению больных СПИДом и название растения, из которого немцы делают таблетки, способствующие повышению иммунитета.
Он передал мне бумаги с данными. Я так и не узнала, какое применение нашла вся эта информация.
Мое пристрастие к анализам чужой крови, повышенный интерес к тюрьмам, участие в актах отречения, а также мой хорошо подвешенный язык явились причиной повышенного внимания ко мне со стороны Госбезопасности. Неожиданно для себя я стала кинозвездой. Разумеется, фильмы с моим участием демонстрировались лишь в очень узких кругах. В соседнем доме была установлена постоянно действующая кинокамера, которая фиксировала на пленку все мои приходы и уходы и все, что происходило в моей квартире. Тактика работы нового министра внутренних дел отличалась от тактики его предшественника. Теперь я была избавлена от непосредственных контактов с людьми, ведущими за мной слежку. Я дезинформировала полицейских-наблюдателей, устраивая для них танцевальные выступления или порно-шоу в импровизированном театре теней во время отключения электричества. Для этой же цели я переставила на другое место свой диван. Теперь, оставаясь в квартире одна, я услаждала своих соглядатаев изощренным мастурбационным зрелищем. Думаю, они вспоминают о нем до сих пор.
Моя упрямая язва вновь подходила к пищеводу, когда Марк вернулся с предложением. Он знал одного агента, имеющего связи с издателем. Этот издатель готов был взять на себя все расходы по моему отъезду из страны с фальшивым паспортом за право издать рассказ о радостях и кошмарах моей жизни.
Свою книгу я решила писать здесь, на Кубе. Я объяснила своему восторженному компаньону, который хотел во что бы то ни стало изменить мою жизнь, что необходимо было соблюдать кое-какие предосторожности.
— Для того чтобы книга смогла появиться на свет, в первую очередь нужно постараться остаться незамеченными. Я не хочу, чтобы ты и "фантом" вместе были на острове. Он все уладит с журналистской визой, а я буду решать вопросы, связанные со встречами, с вывозом кассет и рукописей. Нужно заранее подготовить материал, чтобы обмануть Госбезопасность на тот случай, когда они всем этим займутся… Надо также продумать и записать вопросы и ответы, чтобы подсунуть их полицейским…
— О чем это ты? Мы что, готовим шпионскую операцию?
— Послушай меня, Марк. Все это необходимо сделать, чтобы избежать неприятностей. У вас не будет лишних проблем, и я смогу спокойно спать.
Латиноамериканец не в силах убедить северянина. Вероятно, у каждого из них непреодолимый комплекс собственного превосходства. Марк, как Пепе Абрантес, любил все самое лучшее. Для "работы" он снял дом в самом дорогом месте острова, на берегу моря, недалеко от дома, где жил Хемингуэй. Обычному кубинцу попасть в это место было практически невозможно. Для отдыха он забронировал два номера в отеле "Националь" — один для меня, другой для моего "фантома". Магнитофонные записи и фильмы он хранил в сейфе в своей комнате.
Через неделю Марк и мой "фантом" были арестованы, допрошены и выдворены.
"Фантом" не пожелал больше возвращаться, а Марк подумал, что, снимая квартиру в Варадеро и приезжая в Гавану ночью на "форде мустанге", взятом напрокат, он сможет остаться незамеченным… Он приезжал в то время, когда в Гаване отключали электричество. По его глазам было видно, что ему страшно. Я начинала нести всякую чушь, чтобы занять офицера Госбезопасности, в обязанности которого входило разбирать всю эту дикую англо-испанскую белиберду, подкрепленную красноречивыми жестами.
После трех арестов и высылок Марк больше не вернулся на Кубу. В последний раз он позвонил мне из Милана. Его силой затолкали в самолет.
— Не упусти случая сходить в "Ла Скалу"!
Отныне этим способом избавлялись от каждого журналиста, который смел приблизиться ко мне.