После смерти знаменитого Чибаса Фидель, недавно вышедший в официальные партийные лидеры, решил перейти к активным действиям. Он организовал работу подпольных ячеек.
Город Сантьяго был избран Фиделем для первого его выступления. Гавана осталась обделенной по той простой причине, что Фидель не очень хорошо ее знал. Под видом занятий по военной подготовке, которые обычно проводились в конце недели, он собирался повести на взятие самой мощной крепости провинции группу военных, ничего не подозревающих о своем великом предназначении.
Нати была в курсе всех деталей плана атаки. Она сделала все от нее зависящее, чтобы этот план мог осуществиться. Нати продала все свои украшения, а деньги, вырученные от продажи, отдала мятежникам на покупку оружия. Кроме того, Нати было поручено распространить листовки в Гаване одновременно с началом атаки в Сантьяго.
Нати в какой-то мере лишилась чувства реальности. Находясь под чарами не только любовными, но и колдовскими, она готова была ради Фиделя пройти все мыслимые и немыслимые испытания. Приняв решение следовать за Фиделем повсюду, она написала своему мужу Орландо письмо, в котором признавалась в своей преступной любви. После этого признания жизнь всех ее домашних превратилась в ад.
А вот как разворачивались события в Сантьяго. Фидель, как всегда, забыл учесть человеческий фактор. В результате многие из тех, кому предстояло атаковать казарму, так и не поняли, что происходит. Участники штурма полагали, что занимаются военной подготовкой. Гаванцы заблудились в извилистых улочках Сантьяго. Действуя по недостаточно точному плану, они пошли на штурм казармы в то время, когда половина солдатни возвращалась с карнавала. Таким образом, повстанцы оказались между двух огней. Все закончилось беспорядочным бегством и резней. В возникшем хаосе трудно было отличить своих от чужих. Поскольку поражение не входило в план руководителей восстания, то его участники просто разбежались, как крысы.
Благодаря этому нашумевшему событию Фидель приобрел известность. В отличие от многих участников штурма казармы Монкада, он остался цел и невредим. Возможно, его хранили святые, которым поклонялась Лина. А может, в дело вмешались африканские фетиши его бабушки Доминги. Как только до родных Фиделя дошла тревожная весть, мать и бабушка сразу же принесли в жертву нескольких коз и кур. Вероятно, это тоже сыграло свою роль в судьбе главного организатора штурма Монкады. Не следует упускать из виду также тот факт, что Фидель был женат на племяннице министра внутренних дел. В итоге он был приговорен к не слишком строгому тюремному заключению на одном из островов.
За те два года, которые Фидель провел в заключении, Нати пережила самое настоящее раздвоение личности. Одна ее часть была в Гаване, с семьей, а вторая находилась рядом с узником. Нати хотела разделить с Фиделем все тяготы его тюремной жизни. Благодаря ее необыкновенным письмам, ведомый ее пылкой и нежной душой, он, строчка за строчкой, приближался к свободе. Она подробно описывала ему все события каждого дня и даже часа. Ее письма были наполнены цветами, запахами и движениями… В этих письмах присутствовали живые люди, а не жалкие упоминания о них… И все это было окутано романтическим идеализмом, мечтами о справедливом обществе, о человеке в этом обществе.
Она щедро одаривала вниманием осужденного мятежника, посылая ему книги и сладости.
Нати отправила письмо Лине, сразу же покорив ее материнское сердце. Она написала также Раулю, младшему брату Фиделя. Тот ответил на внимание «сестренки» нежными письмами. Наконец, она предложила свою помощь Мирте и ее малышу.
Нати стала доверенным лицом мятежников, их Принцессой.
Фидель отвечал ей страстными письмами. Он читал книги, полученные от Нати, отправляя ей свои комментарии к прочитанному. Заполняя чистые страницы мелкими буквами, он возносился до удивительных высот человеческого духа, а затем принимался мечтать о потайной дверце Нати, которую он ни разу не открыл, и отдавал себя во власть онанизма.
Они вели регулярную переписку. Это был своеобразный, ни на секунду не прерывающийся разговор. Казалось, что оба они находятся на необитаемом острове. Один из островитян поучает, а другой внимает, боясь пропустить хоть одно слово учителя. Этот остров мог внезапно отдать швартовы и отправиться в рискованное кругосветное плаванье, увозя с Собой и этих двоих, растянувшихся на траве, — его, неутомимо декламирующего, и ее, с обожанием вслушивающуюся в волшебные звуки Его голоса.